Длившиеся многие годы споры между «нервистами» и «гуморалистами» представляют лишь исторический интерес. Линиц Бернар — Кеннон и Сеченов — Павлов не только сомкнулись, но и слились воедино. Автор этой книги, получивший физиологическое образование под руководством выдающегося советского ученого академика Лины Соломоновны Штерн и посвятивший всю свою научную деятельность изучению гуморально-гормональных и барьерных механизмов регуляции в условиях нормы и патологии, пришел к выводу, что необходимо критически осмыслить на фоне сделанного другими то, что сделано в этой области им самим.
Форма, которая была избрана с этой целью, несколько необычна. Это не исчерпывающая монография с последовательным пересказом работ, выполненных со дня зарождения проблемы внутренней среды или задолго до него с длинным списком литературы и перечнем опубликованных во всех странах мира теоретических и экспериментальных, подчас противоречащих друг другу изысканий. Читателю предлагается небольшая книга, рассчитанная не столько на специалиста, сколько на небиолога, нефизиолога, неврача. Использованы в основном собственные материалы, накопленные совместно с товарищами по работе, сотрудниками и учениками. Материалы эти получены в значительной мере во Всесоюзном научно-исследовательском институте физической культуры и, как правило, опубликованы в специальной литературе. Всем, чьи результаты экспериментов, мысли, соображения и предложения нашли место на страницах этой книги, — глубокая дружеская признательность.
Второе издание книги в значительной степени перестроено, дополнено и переработано. В него вошли новые данные, новые представления, изъяты некоторые положения, утратившие свое значение.
Глава I. Внутренняя среда
Трудно поверить, но представление о внутренней среде таит для многих исследователей элементы неясности и неопределенности. И хотя уже не менее 130 лет термин «внутренняя среда» не сходит со страниц научных монографий, журналов, диссертаций и ученых трактатов, споры о том, что понимать под ним, продолжаются до наших дней. Понятие это прочно вошло в медицинскую литературу и на первый взгляд как будто не требует разъяснения. Внешняя среда — окружающий нас мир, все, что находится вне нашего тела, внутренняя — то, что находится внутри него. Границы между средами пролегают по кожному покрову и слизистым оболочкам. На самом же деле это примитивное суждение. Является ли внутренняя среда анатомической единицей, совокупностью отдельных клеток, физиологической системой, философским или психологическим понятием? Существует ли определение, одинаково приемлемое для морфологов, физиологов, философов и психологов?
Поэтому книгу эту мы начинаем с классической физиологической дефиниции, сформулированной нашими учителями — крупнейшими естествоиспытателями XIX и XX столетий. В разных вариантах ее можно найти во всех справочниках, в общих и специальных энциклопедиях мира.
Внутренняя среда организма — комплекс жидкостей (крови, лимфы, тканевой жидкости), омывающих в высокодифференцированном животном организме клеточные элементы и принимающих то или иное участие в питании и обмене органов и тканей. От химического состава, физико-химических и биологических свойств внутренней среды зависят реактивность и возбудимость органов, их чувствительность к различным воздействиям, трофика, а также в значительной степени состояние и жизнедеятельность организма в целом.
Общей внутренней средой организма является кровь, но поскольку клетки органов с кровью не соприкасаются, в процессе эволюционного развития роль непосредственной питательной среды (микросреды) тканевых элементов приобрела тканевая (интерстициальная, межклеточная, внеклеточная) жидкость, состав и свойства которой специфичны для отдельных органов и соответствуют их структурным и физиологическим особенностям.
Термин «внутренняя среда» в отличие от «внешней» впервые употребил французский гистолог Шарль Робен, но теорию ее создал Клод Бернар — один из самых блестящих умов Франции XIX века. Обычно началом эры «внутренней среды» считают 1878 г., когда была окончательно сформулирована концепция Кл. Бернара о постоянстве ее состава и свойств, но фактически уже в 1854 г. во второй лекции на только что созданной кафедре физиологии Парижского университета он сказал: «... но когда речь идет об отдельном организме, состоящем из множества молекул, невозможно, чтобы они все соприкасались с внешней средой, им необходима особая среда... этой средой является кровь...».