Шум нарастает — грохот упавшей мебели, падение тел, над ним идет жестокая драка, любой человек в нормальном состоянии сообразил бы, что там происходит что-то серьезное, но Пакс как раз не в своем нормальном состоянии, он торопится встретить судьбу, события с их толкованием доходят до него искаженно, в пересказе множества внутренних голосов, — ну, ссорятся, думает он, ничего страшного: мало ты сам собачился в период развода? Нет, правда, не лезь не в свое дело: куда это годится — вваливаться к чужим людям в разгар семейной размолвки? Может, это вообще не ссора! Может, у тебя просто разыгралось воображение? Ты слышал ругань? Крики о помощи? Один крик — да. Один, и к тому же краткий. Просто у тебя обострено восприятие, ты впитываешь все события, по ходу лепишь из них сценарий, такова актерская натура, актер все пропускает через себя, все преувеличивает.
Стоя перед зеркалом в ванной, Пакс разглядывает того, кем он стал: выглядит неплохо, старится красиво (остатки былой красоты, как ляпнула как-то Кассандра под горячую руку), но не особенно мускулист; он никогда не занимался спортом, разве что два года назад — пришлось специально накачаться для съемки в роли подручного мафиози; если он ввяжется в драку, шансы на победу невелики. Скорее всего, он первый же попадет под раздачу, — при одной этой мысли ноги подгибаются и пульс начинает частить.
— Что я за дурак, — говорит он вслух, — довел себя до такого состояния, а там наверняка двигают кровать или собирают комод.
Он пристыженно смотрит на часы — весь резерв времени растаял, ушел на душевные метания, выбегать нужно немедленно, или последний вагончик успеха исчезнет вдали, — ну же! неужели удача пришла в его жизнь лишь для того, чтобы исчезнуть часом позже. На секунду мелькает мысль вызвать полицию, но Пакс отказывается от нее: еще придется объяснять, может быть, даже дожидаться приезда наряда. Он вспомнил, как несколько лет назад звонил в полицию по поводу кражи мобильника у Кассандры. И целую вечность слушал бесконечные фразы «вы позвонили в полицию, не вешайте трубку», — да за такое время можно сто раз убить человека. К тому же ничего серьезного не происходит: снова настала тишина, такая полная тишина… Как будто все ему только померещилось.
16.36 — он сует галстук в карман и захлопывает дверь, и видит спину мужчины, который сбегает вниз по лестнице и исчезает, — видит мельком и тут же выбрасывает эту картинку из головы — все резервы мозга мобилизованы для грядущей встречи со Свебергом.
В 16.59 он переступает порог отеля «Лютеция».
В его нервной, сбивчивой походке — смесь растерянности, смущения и лихорадочного нетерпения, он как марафонец, что готов рухнуть без сил перед самой финишной линией и принять свое поражение.
Питер Свеберг улыбается. Вот он, его герой.
Тишина
При исполнении служебных обязанностей […], в рамках ведения следственных действий […] группой получено медицинское заключение, составленное врачом бригады экстренной медицинской помощи […] по итогам проведенного в тот же день обследования г-на Алексиса Винклера, девятнадцати лет. Медицинское заключение дает следующую характеристику физического состояния потерпевшего:
— сотрясение мозга, кома средней степени тяжести (11 по шкале Глазго), механическое повреждение височной доли мозга с контузионным ушибом затылочной части черепа;
— множественные гематомы лица, плеча, туловища, травма правой ноги;
— множественные переломы правых и левых ребер различной локализации;
— открытый перелом бедренной кости правой ноги;
— закрытая травма левой руки с переломом Беннета;
— перелом правой скулы, трещины основания обеих глазниц, переломы собственных костей носа, ушибы и кровоизлияния в мягкие ткани;
— разрыв свободного края верхнего правого века, ранение конъюнктивы в височной области, травматическая субкапсулярная катаракта задней части в сочетании с разрывом мембраны Бруха, перелом внутреннего свода глазницы, кровоизлияние в стекловидное тело, — тяжелая травма правого глаза, ретроорбитальная гематома и поражение оптического нерва.