Глубокой ночью ее разбудило прикосновение командира Крейна к плечу.
– Время пришло, ваше величество. Мы скоро войдем в лес.
Время? Выбравшись из постели, Эстия оказалась в гуще суматохи. Время для чего? В лучах лунного света и в тусклом отсвете тлеющих углей она увидела, как воины бегают туда и сюда, укладывают постельные принадлежности, поправляют головные повязки и оружие, седлают лошадей, доедая на бегу остатки ужина. Ее эскорт и половина гвардейцев уже были готовы сесть в седло. Остальные – почти готовы.
Недалеко от нее магистр Фасиль выбиралась из-под одеяла, тихонько ругаясь. Но в призрачном серебряном свете луны и рубиновых отблесках угасающих костров королева Эстия в царящей суматохе нигде не могла отыскать белый плащ Лилин. Над ее головой слабо мерцали звезды, но и они не давали ответов на вопросы королевы.
– Время для чего? – повторила Эстия, на этот раз вслух, и услышала, что голос ее охрип со сна.
– Указания служительницы Духа, – ответил Крейн. – Она сказала, мы можем отдыхать, пока луна не поднимется над деревьями. А когда поднимется, мы должны свернуть лагерь и на полном галопе помчаться в глубь леса. Она разыщет разведчиков и шпионов и присоединится к нам. И тогда расскажет, какие опасности ожидают нас впереди.
Если бы он говорил о ком-то другом, королева Эстия расспросила бы его поподробнее. Но она знала, на что способна Лилин. И лишь слегка кивнула в знак молчаливого согласия.
И когда один из воинов подвел к королеве коня, она уже любовалась ночными деревьями и небом. Прямо над ее головой серебристый полумесяц покоился в колыбели, свитой из ветвей самых высоких деревьев. Ночь уже наполовину прошла. Если они поскачут галопом, то к рассвету уже достигнут убежища отца. И она застанет его врасплох.
Эстия позволила себе с минуту поразмыслить над этой идеей. Но затем отказалась от нее. Эскорт справится, а вот магистр Фасиль не поспеет за ними.
Как и Лилин генералу Саулсесу, заклинательница дала Эстии совет, похожий на приказ. Отец королевы был магом. Только дурак бросит ему вызов без поддержки другого мага, пусть даже такого, который оказался пока совершенно бесполезен.
Как только королева уселась в седло, эскорт выстроился вокруг нее.
Эстия наблюдала за магистром Фасиль, освещенной редкими всполохами света. Заклинательница только готовилась к отъезду. Она уже убрала свою серую мантию, символ магического дара, и теперь натягивала на себя одежду служанки – одежду, которую она, должно быть, взяла с собой специально для этой цели. Пышные юбки и открытый лиф не красили ее старческую фигуру, а если добавить к ним браслеты и сережки, да еще верховые сапожки из мягкой кожи, то зрелище получалось нелепое. Но Эстия сомневалась, что кто-нибудь станет присматриваться к заклинательнице, разве только несколько воинов, что поедут рядом с ней.
Наконец, магистр с помощью одного из людей Крейна взобралась на свою лошадь.
Генерал Саулсес, возглавлявший свой отряд, дал гвардейцам команду смирно. Эстии его голос показался слишком громким. Очевидно, он привык обращаться ко множеству солдат на громадном плацу.
– Воины! Мы поедем галопом. Мы поедем в полной тишине. Блиссин. Суальман. – Это были двое гвардейцев, которых он выбрал от лица Эстии. – Возьмите восемь человек. Поезжайте впереди королевы и эскорта. Когда заметите эту женщину, немедленно остановитесь, – в его голосе звучало недовольство, – ту, что в белом, ну, ту, что едет с нами. Храните полное молчание, пока не убедитесь, что королеве Эстии не угрожает опасность.
Все остальные, все мы, тоже поедем молча. Мы покажем королеве, что такое ехать, не издавая ни звука.
Словно собираясь показать, что он умеет подчиняться своим собственным приказам, генерал в полной тишине, даже не скомандовав трогаться, развернул коня.
Несколько человек все еще метались по поляне, гася тлеющие угли от костров или подтягивая подпруги своих коней. Десятеро заняли места перед Эстией и всем эскортом. Остальные выстроились в ряды позади первого офицера.
Воины впереди и эскорт за ними тронулись вперед, приближаясь к дороге, ведущей в Королевскую тайну. Рядами по три и четыре они входили под сень деревьев и, казалось, исчезали, поглощенные тенями.
Эстия могла бы пересечь лес и в одиночку, хотя вместо дороги видела только расплывчатую полосу прямо перед собой. Ее лошадь чуяла, куда идти, даже когда толстый навес из веток и листьев лишил путников возможности видеть. Дорога к убежищу короля Смегина была широкой, по ней могли передвигаться груженые повозки. Несколько человек спокойно проезжали по ней в ряд. Королева не боялась свалиться с седла или удариться о дерево, если ее конь вдруг свернет, чтобы обойти препятствие. И все же она была рада, что едет не одна. За каждым кедровым стволом, который она проезжала, ей мерещилась затаившаяся угроза. Лес в темноте ночи казался еще более опасным, чем когда Эстия рассматривала его на закате.