Другие голоса отвечали ему: испуганные голоса, упрашивающие первого офицера отступить; гневные голоса, угрожавшие смертью. Но Эстия не слышала шума драки. Видимо, люди короля Смегина еще не вышли из казарм.
Когда ее отец поднял руку, из тени позади него вылетела стрела.
Слишком внезапно. Эстия не успела среагировать.
Но целью стрелы была ассасин.
Еле заметным движением, но, по-видимому, самым обычным для нее, Лилин отошла в сторону. Стрела пролетела мимо и мгновение спустя, утратив силу, заскользила по полу.
Король Смегин приподнял брови.
– Хорошо. – На мгновение показалось, что он был впечатлен. – Теперь я понимаю, зачем она нужна тебе, дочка. Она не заслуживает смерти. Она достойна жизни. Я не уничтожу ее.
Он снова нахмурился.
– Но мое терпение подходит к концу. Ты полагаешь, что приказываешь здесь? В таком случае расскажи, для чего пришла. Ты не сможешь склонить меня на свою сторону, но я с удовольствием укажу на недостатки в твоих рассуждениях.
Первое – вот что. Я не добиваюсь власти над Амикой. Она станет моей, когда я соизволю потребовать ее. Ты думаешь приказывать мне? Замечательно! Давай же, приказывай! Ничего не изменится. Мои желания исполнятся и с троном и короной, и без них.
Снаружи доносился лязг железа, глухие звуки вонзающихся в плоть стрел, крики. Потом наступила тишина. Краткая стычка закончилась. Кого-то ранили, кого-то убили.
Будет еще хуже. Погибнут еще люди.
В отчаянии королева резко воскликнула:
– Хватит! Ты уже достаточно насмехался надо мной. Теперь буду говорить я. Отец, ты должен прекратить.
Король покосился на нее. Он изобразил непонимание.
– Прекратить что, дочка?
– Не изображай предо мной маразматика, – огрызнулась она. Эстия не могла побороть свою заносчивость. Это была одна из сильных сторон ее отца, но не ее. Но она использовала свое возмущение.
– Ты знаешь что. Я видела подвешенные тела твоих жертв. Я знаю, что ты поработил нуури и отправил их на строительство моей дороги. Не знаю сколько. Один – уже слишком много. Ты должен прекратить.
– Правда? – Теперь он изображал искренность. – А зачем?
Ругнувшись про себя, Эстия ответила:
– Нуури уже собираются у границ. Скоро они придут за тобой.
– Ха! – хмыкнул он. – И пусть приходят. – Его злобное веселье резало, словно пилой. – Они не ровня мне. Теперь у меня есть сила, я владею ей на большем расстоянии, чем раньше, мои удары стали точнее. Не выходя из дома, я могу противостоять хоть всему народу нуури.
– Безумец! – Мать предупреждала Эстию. Теперь понятно, что имела в виду королева Рубия. – Они не станут напрямую атаковать тебя. Они знают, что ты можешь сделать. Они подожгут дом, казармы, конюшни. И если это не удастся, они пойдут против беспомощных крестьянских хозяйств, против деревень, городов. Они опустошат…
Король Смегин перебил ее.
– Это и есть твои доказательства? Это ты здесь безумна, а не я, – от его язвительного презрения негде было укрыться. – Эти хозяйства, деревни и города беспомощны, потому что ты сделала их такими. Ты отдала свою армию Беллегеру. Что же касается поджогов, нуури не используют луков. Или стрел. Лучшее, чем они могут владеть, – это копья, которые им придется пронести по открытой местности. Я перестреляю их всех на досуге.
Он отвлекал внимание Эстии. В какой-то момент она заметила, что больше не слышит голосов. Генерал Саулсес и его люди замолчали.
В отчаянии она закричала:
– Но почему, отец? Что ты получишь от всего этого? Какая цель движет тобой? Почему ты пытался убить меня в Беллегере? Почему ты хочешь войны с нуури? Какая тебе польза от рабов нуури?
Внезапно король Смегин напрягся.
Послышались крики и лязг оружия в ближнем бою. Заглушенные стенами дома, звуки казались невероятно далекими. Эстия не знала, сколько человек сражалось и почему. Потерял ли Саулсес терпение? Пытался ли он взять казармы штурмом? Или некоторые из дезертиров решили оказать сопротивление гвардейцам?
Король Смегин слушал так, словно знал, что происходит. Он поднял другую руку.
Еще один сигнал.
Ожидая вторую стрелу, королева Эстия вздрогнула. Она не могла защитить себя. У нее не хватило бы для этого навыков, а теургией она не владела. Она могла только доверять…
Но воин или воины, спрятанные в тени за креслом отца, больше не стреляли. Лилин осталась на месте. Служительница, казалось, была уверена, что ни ей, ни королеве ничего не угрожает.