— Девочки, доброе утро, — обратилась к ним женщина, — Андрей Максимович у себя?
Те, подавляя игривый смешок, кивнули головой. Очевидно девушки старались дышать в сторону.
— Да, у себя, Александра Михайловна.
Разгульное пьянство среди младшего медперсонала не было новшеством. Медсестры придерживались принципа: если они спасают жизни других, то могут делать со своей всё, что угодно. А с сексуально-озабоченным девизом их начальника "трахай всё, что шевелится, кроме мозгов" этот принцип вступил в идеальный симбиоз, принося похмельные плоды каждое утро.
— Андрей Максимович, к вам можно? — после вежливого стука в дверь обратилась Александра Михайловна.
Послышались шорохи, но затем стихли. Женщина уже успела пожалеть о своём намерении, но выхода не было, и она, пересилив себя и зажав нос, зашла внутрь.
— Андрей Максимович… Вы бы хотя бы штаны надели…
Волосатое тело умеренного сложения валялось на диване, пряча бесстыжее лицо в подушку. На знакомый голос ему пришлось откликнуться. Несмотря ни на что, он уважал Александру Михайловну за её профессиональный опыт в данной области. Но деловые отношения, да и само уважение предпочитал сводить к дружеской формальности.
— О, Санечка… Тут и для тебя место найдётся… — хриплым басом бросил он.
— У меня в отделении тоже для тебя местечко найдётся, дорогой.
— Чего это ты такое говоришь? Ты же должна понимать, что я тогда всех вылечу и у тебя работы не останется…
— Не смеши меня, пожалуйста.
Александра Михайловна не собиралась развлекать балагура, ее голова была забита совершенно серьёзными вещами.
— Ты слишком напряжена, Сань… Надо расслабиться… Я ведь знаю, что ты в меня влюблена… Просто у тебя такой психотип личности, знаешь… Зажатый… Тебе приходится использовать рационализм и недоступность в качестве защиты… Чтобы не узнали о твоём внутреннем мире…
Ни одна мышца на лице женщины не дрогнула, оно продолжало сохранять равнодушное спокойствие.
— Всем нам приходится что-то скрывать. Кому внутренний мир, кому алкоголизм и разврат…
— А я и не скрываю! — громко делая акцент на юморе, продемонстрировал мужчина свои трусы.
— Я тебя поняла… — кинула Александра Михайловна и направилась беспристрастно к выходу.
Тут Андрей Максимович спохватился, спрыгнул с дивана и потянулся одной рукой за коллегой, а другой за штанами.
— Ладно! Ладно! Шур, ты чего?! Я же шучу! Ты же знаешь меня! Если я перестану это делать, то мне станет скучно, и я уйду в апатию… Правильно же на вашем?
— В точку, — победоносно взглянула на него женщина.
— Что там у тебя? — окинул себя мужчина в зеркало нарциссическим взором.
Лёгкую улыбку с лица врача как рукой сняло, она с потерянностью в глазах присела на стул и открыла папку с историей болезни.
— У меня к тебе дело по двум лицам. Первый…Ты ведь слышал, что вчера в моё отделение доставили нового особого пациента?
— Они там все особые, — усмехнулся мужчина.
— Такого у меня ещё не было… В общем, его медицинское освидетельствование проводили прямо в суде…
— Подожди! — встрепенулся Андрей Максимович, меняясь в лице. — Это тот самый, который во время заседания откусил себя палец…
— Да… — тяжело сглотнула слюну женщина. — Сначала сломал, а потом оторвал с концами…
— Жесть… А чего его не перевели к особо опасным, в принудительное?
— Там карантин.
— Вот суки… А за что этого психа взяли-то?
— За убийство.
— Чего?! Серьёзно?!
— Да. Там история такая… Мурашки по коже…
— Так расскажи, — тут заведующий женского отделения сел напротив, обращая всю свою заинтересованность к ситуации.
Александра Михайловна осознала, что теперь можно работать.
— Его зовут Шамиль Итаев, он вырос в горном ауле. Со слов родственников, мальчик с самого детства страдал сексуальными отклонениями. Он мог раздеться догола при посторонних людях, мог начать онанировать… Однажды его мать проснулась ночью от того, что тот… Ну в общем спустил прямо на её лицо…
— Господи! — не выдержал мужчина. — А ты ещё меня извращенцем называешь!
— Их семья занималась скотоводством, — продолжила женщина, инстинктивно приглушая свой тон, — у отца имелись свои стада овец и свиней… Сын старался помогать отцу и проявлял даже инициативу, пока в какой-то день глава семейства не застал сына, сношающимся с козой…
— Твою мать…
— Если мастурбацию они могли оправдать незначительным отставанием в развитии и педагогической запущенностью, то сексуальное насилие над животными они не могли объяснить. Шамиля не остановило родительское предупреждение, и он продолжил отлучаться в амбар всё чаще и чаще. Родители начали искать решение. По их мнению, из-за малого количества народа в ауле юноше просто-напросто не хватало внимания и окружения сверстников. Они переехали к нам в Тверскую область ровно месяц назад, отец нашёл работу, а Шамиля отдали в интернат. Вчера ночью парня поймали на кладбище, где он насиловал мёртвую бабушку. По словам охранника, старушка регулярно приходила навестить могилу покойного мужа всегда в один и тот же поздний период. В тот день бабушка не вернулась в обычное время, мужчина решил сходить проверить и увидел ужасающую картину: какой-то подросток трахает мёртвое тело среди каменных надгробий…