Влад снова посмотрел на Сергея.
— А я подумал: «Да мне какая разница?!» — и радостно рассмеялся… Добавил: «Мне повезло!»
— Ну, что тут скажешь? — пожал плечами с улыбкой Сергей. — Людям иногда везет. Бывает такое…
Вернулись на такси домой. Демон еще спал.
Сашка Филиппов, взглянув на часы, удовлетворенно заметил:
— Я же говорил, быстро смотаемся. Никто ничего не заметит…
— Филиппов, я задел сделал, дальше с Владом и таджиками — сам. Наше главное дело — дело Игрока, Саша, уясни это.
— Я уяснил. Все ровно, шеф!
— Хорошо…
Демон проснулся в половине двенадцатого. Умывшись и напившись крепчайшего кофе, он сказал, что готов выполнять роль водителя и гида.
Понеслись допрашивать Таню.
К своему удивлению, Сергей узнал от Демона, что Таня является киноактрисой, звездой местной студии (даже студия есть!), и организовал ей это процветание не кто иной, как отвергнутый супруг.
— Вазелина попросил, тот сделал, — пояснил Демон, управляя «десяткой».
Машина лавировала в плотном потоке движения, из динамиков магнитолы неслось: «Да! Да! Е! Е!» Сашка Филиппов испуганно жался на заднем сиденье — езда Демона ему совсем не нравилась (Сашка был еще молод — тридцать лет, разве возраст! — и хотел жить).
Когда «десятка» припарковалась у выкрашенной в экономичный зеленый цвет ограды детского сада, Сергей подумал, что Демон подшутил, говоря о вдове Игрока как об актрисе — на детской площадке играли малыши, строгие воспитательницы бесстыже ржали в беседке в компании двух хозяйственных рабочих из Таджикистана.
— За мной, — скомандовал Демон.
Они проследовали в здание, по узким коридорам пробрались к спортивному залу. У дверей зала толпились задумчивые мужчины. Здесь было много проводов, светили юпитеры, жевали, пили сок, говорили, писали бумажки, сновали операторы с видеокамерами. Шла съемка.
Сергей смутился — надо же!
И тут одна из дверей в коридоре отворилась, и оттуда вышел огромный, мускулистый детина в алой тунике, в шлеме и в стянувшем торс золоченом поясе, но голоногий. На боку его болтался короткий римский меч.
— Привет, рыжий! — обрадовался ему Демон.
Друзья обнялись. Геракл жевал жвачку и пританцовывал, видимо уже не сдерживая актерского темперамента. Он действительно был рыжеволос — из-под шлема вились огненные локоны, и даже кучерявые заросли на груди были с апельсиновым оттенком.
— Ты чего здесь? — спросил он Демона.
— Таню надо. Поговорить.
— Ждите. Сцену снимем — выйдет.
Хлопнув Демона по плечу, актер прошествовал в зал.
— Че снимают? — спросил Демона Сашка.
— Фильм «Спартак».
— Ого. А этот чувак кого играет?
— Спартака.
— Дак он рыжий!
— А кто сказал, что Спартак был не рыжим? — остался невозмутимым Демон. — Историки до сих пор спорят о его облике.
— Да это…
— Короче, Вазелин сказал, что Спартака должен играть Арсений, и баста!
— Понял, — успокоился Филиппов. — А посмотреть можно?
— Смотри.
Сергей и Филиппов протиснулись сквозь толчею внутрь зала — посреди зала был сооружен круглый помост, обтянутый алым бархатом. Там и тут валялись подушки. Два молодых пария-таджика в набедренных повязках, изображая индусов, обмахивали опахалом замершего изваянием совершенно обнаженного, но в шлеме, Спартака. Он смотрел в потолок спортзала и обдумывал предстоящую битву с римскими легионами. У его ног сидела на коленях голая белая женщина и трудила свои губы минетом. Как понял Сергей — это и была Таня Крючкова. Вот, значит, как отомстил за отвергнутую любовь Константин Пряха, он же Костя Игрок, — упросил Вазелина опустить бывшую супругу в порнопроститутку.
— Она? — спросил он у протиснувшегося в зал Демона.
Демон заулыбался во весь рот.
— Да. Играет императрицу. Императрица тайно приехала предупредить Спартака о западне.
— Как же она предупредит, если ее рот занят? — ехидно спросил Сашка. — И восстание Спартака было во времена Римской республики, тогда еще императоров не было.
— Я не знаю. Рассказываю, что прочитал в сценарии. Сейчас Арсений пропялит ее со всякими выкидонами.
— Фу, — скривился Филиппов. — И все на это будут смотреть?