– Откуда ты знаешь этого дебила из Пантер? – не отступает Лихач.
– Я его не знаю.
– Мне так не показалось.
– Если бы я смогла предвидеть, что ты будешь задавать исключительно тупые вопросы, то никогда бы не позвонила.
– Что-то случилось?
– Не твое дело!
– Тогда зачем оторвала от важных дел?
– Важных дел? Ты падаешь в моих глазах все ниже и ниже. Еще не поздно забрать все слова обратно и просто подождать, пока я опьянею.
– Даки, твою мать, что тебе от меня нужно?! – На его шее вздуваются вены.
– Где ты остановился?
– В мотеле, здесь недалеко. А что?
– Пошли. – Я забираю бутылку со стола и встаю, глядя на ничего не понимающего байкера.
Когда мы доходим до его номера, виски успевает задурманить мне голову, притупив ощущения и эмоции. Меня парализует. Я теряю себя. Кажется, что вместо меня действует, говорит, решает кто-то совершенно другой. Не я.
Хантер долго возится с ключом, посыпая проклятиями все на свете. Дверь, аллилуйя, открывается, и нас встречает затхлый запашок крошечной комнатушки. В коробке из-под холодильника и то просторней. Едкий зеленый свет лампочки, подвешенной на облезлом проводе, позволяет рассмотреть ровно столько, чтобы можно было развидеть серые пятна сырости, угрюмые темные шторы и стремную кровать.
Убогое место.
– Тебе негде переночевать? – скидывая с себя кожаную куртку, спрашивает он.
– Спать я сейчас точно не буду!
– Тогда что тебе нужно?
– Заткнись уже, а! Столько вопросов даже ревнивая жена своему муженьку не задает.
Я, не церемонясь, снимаю с себя одежду, демонстрируя наготу тела. Глаза главаря таращатся на меня сначала в неожиданности, но на смену ей вскоре приходит животная похоть. Не дожидаясь дальнейших действий, я беру бразды правления в свои руки и снимаю с него джинсы и футболку, а после толкаю на скрипучее ложе. Он пытается прикоснуться ко мне, но я, цепляясь в его руки, преграждаю самодеятельность.
– Резинка есть?
– Да, я сейчас…
Он встает и достает из кармана куртки пачку презервативов.
Похотливый слюнявый язык фривольно проникает в мой рот. Мне противно, тошно, мерзко, но лучше я отдамся этому придурку, чем страшной боли от неизвестности и переживаний. Сейчас мне нужно похоронить все мучения, разогнать грусть.
Не позволяя тупой прелюдии разгореться, я сажусь на него сверху и получаю то, зачем пришла. Эгоистично. Грубо. Грязно.
***
Пиликающий трезвучиями телефон, действует отрезвляюще. Я отрываю тяжелую голову от подушки и сразу же понимаю, что то, что было пару часов назад – действительно произошло. Краска заливает по самые уши. Меня тошнит в самом прямом смысле!
В чем мать родила быстро добегаю до туалета, рвота сразу же оказывается в фарфоровом друге. Мерзость! Ощущения такие, будто бы по мне проехался грузовик. Все мышцы неприятно ноют, внутренности выворачиваются наизнанку.
Хантер спит. Его голая тощая туша довольно распласталась на кровати. Едва ли он расскажет кому-нибудь об этом… Ведь впервые в его жизни не он попользовался чужим телом, это его использовали как дешевую шлюху.
Дрожащими руками я беру телефон и открываю сообщение от миссис Данн:
«Дакота, у меня очень хорошая новость! Ваш отец удачно перенес операцию. Он будет жить! Мы ждем вас в госпитале.»
Не могу поверить своим глазам!
Он будет жить, он будет жить, он будет жить!
Трижды перечитываю текст, не веря в происходящее. Доза облегчения поступает в кровь мощнейшим успокоительным. Мне только что расцепили петлю на шее. Я могу дышать!
Не стесняясь эмоций, выпускаю море из слез в открытый океан. Я реву так, что все тело превращается в жидкость. Я не чувствую ни костей, ни мышц, я чувствую лишь легкость!
Вы слышите? Легкость!
Долгожданное облегчение выходит из каменного заточения вместе с соленой влагой. Я плачу, и мне больше не больно. Мне хорошо!
– Эй, детка, ты чего? – Сонный байкер трет глаза и усаживается на кровать.
Я, опомнившись и ничего не отвечая, резко подрываюсь с места и начинаю одеваться.
– Ты куда в такую рань?!
– Хантер, меня для тебя больше нет. Забудь все, что здесь произошло. Забудь меня.
Он открывает рот, чтобы что-то спросить, но я, напяливая на ходу рубашку, громко захлопываю дверь и ухожу из мотеля. Ухожу от своего прошлого навсегда.
Каждая секунда, поступившая в мои легкие с кислородом, не дает жизни, а отнимает. С каждым днем меня становится все меньше. Каждый год приближает меня к гробовому маршу и месту на кладбище. И я должна сделать многое, чтобы достойно запомниться этому миру, прежде чем мое время подойдет к концу.