– Я решила его проучить. Он пичкает людей всяким дерьмом, но никто ему этого так и не сказал.
– Борешься за справедливость?
– А кто, если не я? Ладно, сейчас принесу чего-нибудь нормального!
И вот с этой сумасшедшей я живу?!
Мне нравится.
Я смотрю на заблокированный экран телефона. Близится шестое ноября, а это значит, что скоро мой день рождения. В прошлом году я пропустила это событие. Ну, как сказать, пропустила… Я пропила его в баре. Поставила на уши Блэк Кэт так, что одному из посетителей пришлось вызывать копов, дабы усмирить драку, зачиненную мной. Подобных подвигов, клянусь, повторять больше не собираюсь, но вот от празднования отказаться не допускается возможным.
Отец уже поставил меня перед фактом, что соберет целый прием в честь моего двадцатидвухлетия. А это значит, что меня ждут скучные богатые снобы в шикарном зале какого-нибудь ресторана или отеля.
– Ребята, у меня есть важная новость! – когда Кэм снова появляется у нашего столика, вздыхаю я.
– Только не говори, что ты беременная! – сразу же перебивает меня она.
– Тормоза включи, подруга! – Кручу пальцем у виска. – В общем, я приглашаю вас на свой день рождения через неделю.
Друзья тут же радостно вскрикивают, предвкушая тусовку.
– О-о-о, позволь мне помочь устроить праздник, ну пожалуйста! – Берк тут же состроила щенячьи глазки.
– За это уже принялся мой отец и его помощники. – Пожимаю плечами я.
– Фу-у-у, только не говори, что нам придется надеть приличные костюмы! – недовольно заявляет Эштон.
– Именно, господа!
– Только не это…
– Ну ты же сам говорил, что настоящий друг в беде не бросит.
– Я имел в виду совсем не это.
– А разве есть ограничения?
– Нет, – вздыхает он.
– Ну, вот и договорились!
– Да ладно тебе, Грифф, что ты как плешивый дед?! Надеюсь, там будут молодые красавчики?
– Думаю, да. – Подмигиваю я подруге.
– Тогда мы идем покорять элиту Филадельфии!
5. Кофе фраппе́ – покрытый молочной пеной холодный кофейный напиток греческого происхождения.
Глава 11
Не сводя взгляда с зеркала, я плавно двигаюсь по паркету и взмываю вверх, выпуская руки в стороны. За спиной вырастают крылья. Легкость, уверенность, контроль себя до кончиков пальцев течет по артериям, словно кровь, насыщенная кислородом.
Как приятно танцевать, когда рядом никого нет! Тело вместе с душой получает карт-бланш, можно выразить все свои мысли, и никто их не прочтет. Есть возможность вспомнить, каким может быть счастье делать то, что нравится. Я люблю танцевать и всегда любила, так же как любила свою маму. Именно она открыла передо мной двери в новый, удивительный мир хореографии…
Но сейчас, когда я танцую, то больше не слышу, как раньше, ее голоса, смеха, не вижу ее карих глаз и родинки над губой. Я забываю ту щемящую боль, принесенную ее уходом. Я забываю, что она покоится под землей на кладбище Грин-Вуд. Ассоциаций с ней больше не зарождает каждое движение. Я простила ее, я приняла ее решение. Я больше не злюсь, меня окончательно отпустило. Пятая стадия все-таки случилась.
***
Я видел, на что способна Коуэн в танце. Как бы она меня не раздражала, но то, как она двигается, доставляет эстетическое удовольствие. Я появился в университете за полчаса до начала, чтобы размяться, но она меня опередила. Теперь я неизвестно почему не решаюсь зайти в зал, застыв у двери и пялясь на ее грациозное тело и невероятную пластику.
Черт возьми, она сексуальная! В этом коротком топе и обтягивающих лосинах она похожа на недостижимую мечту подростка.
Твою мать, неужели она мне нравится? Дьявол бы побрал эту чертовку! Что со мной произошло? С каких пор я перестал видеть в ней истеричку и избалованную дуру?
Найдя в себе остатки храбрости, которая непонятно куда решила свалить, я бесцеремонно заваливаюсь в зал и, не поздоровавшись, кидаю сумку с формой на подоконник.
– И тебе привет, Ривз, – усаживаясь на пол, недовольно заявляет она.
– Опустим приличия и приступим к делу!
– И это он мне говорил о базовых правилах хорошего тона…
Я лишь ухмыляюсь. Она помнит наш самый первый разговор!
– Что ты делаешь? – спрашивает она, когда я начинаю стягивать с себя штаны.
– Я всегда переодеваюсь по-быстрому в зале, так что не думай, что ты станешь препятствием.
– Действительно, чего я там не видела?!
Она встает напротив меня, смыкая руки на груди, и начинает глазеть на мои голые ноги. Становится не по себе. Не то чтобы я застеснялся, просто стоять в одних трусах перед девушкой я привык при других обстоятельствах.