Отец, использующий силу вместо разговоров. Садист, деспот, считающий тоталитаризм единственным эффективным решением в воспитании. Человек, отнявший у меня мать.
Рори Джей Вудс. Мой друг. Популярный парень, что скоро перейдёт в старшую школу и забудет о моём существовании. Помешанный до мозга костей на военной тематике. Он лучше меня, общительнее, веселее, популярнее, удачливее. У него есть мать, цель в жизни, у него нет проблем. Он всегда поступает правильно, по совести.
И я завидую ему. А ещё злюсь, потому что Рори не понимает, насколько мне тяжело, как глубоко я увяз в окружающем дерьме.
Я вижу их лица, смотря на пламя. Они крутятся в водовороте пылающего огня будто ведьмы, сгорающие заживо. Они смеются надо мной. Они презирают меня.
И я отдаляюсь от каждого, не замечая их попытки сблизиться. Они все похожи на барахтающуюся рыбу, выброшенную из сети на палубу корабля.
День, когда я впервые отдаляюсь от Рори, наступает перед летними каникулами.
Последнее время я живу в страхе, что Трейси разболтает мою тайну. А ещё мне кажется, что Элис начинает что-то подозревать. Она усиливает хватку, увеличивает число тестов и часов, что мы проводим с ней наедине. Не упускает возможности подловить меня на, казалось бы, бессмысленных фразах.
Если Элис догадается, что это я спалил гараж, то расскажет отцу, а тот мелочиться не станет. Боюсь, сломанными костями я точно не отделаюсь.
Поэтому я весь на нервах. Каждый раз, возвращаясь домой, ожидаю встретить разъярённого отца, готового наброситься на меня, как голодный ротвейлер на кусок сырого мяса. Каждый раз, встречаясь с Элис взглядом, понимаю: она догадалась. Она знает. Они все знают, просто дожидаются подходящего момента.
Школьные будни проходят как обычно. Я снова срываюсь на издевательства одноклассников и устраиваю драку. В итоге оказываюсь в кабинете директора, и тот отчитывает меня за непристойное поведение.
Я молча сижу на стуле перед его столом, пропуская мимо ушей строгие речи мужчины, и смотрю в окно на идеальный красный Мустанг, припаркованный недалеко от въезда в школу. Блестящая машина сверкает на солнце, и я буквально вижу, как она пылает, сгорает дотла, загорается из-за ярких обжигающих лучей. Стоит лишь поднести к ней огромную лупу, и тачка вспыхнет подобно сену.
Директору это не понравится. Он взбесится! Вызовет копов, выгонит меня из школы, расскажет всё отцу. Но это того стоит. Я готов продать душу дьяволу, лишь бы увидеть пылающий Мустанг.
Смотрю на директора - его губы беззвучно шевелятся, и я не слышу ни единого слова. Усы противно подрагивают, морщины в уголках рта то разглаживаются, то ещё сильнее появляются. Они похожи на складки ткани.
Жёлтые зубы вызывают отвращение.
Голова гудит. Хочется пить. Я сжимаю кулаки, чтобы успокоиться. Сглатываю.
А потом слышу долгожданное: «Можешь быть свободен, Стив», медленно поднимаюсь на ноги и решительно выхожу из кабинета.
Прохожу коридор, не обращая ни на кого внимания, даже не смотрю в классы, где идут занятия. Я уверен в том, что хочу сделать, и ничто не сможет меня остановить.
Тело напряжено, внутри зарождается волнение, и чем ближе я подхожу к желанной цели, тем сильнее оно въедается в мои внутренности.
Прежде чем выбраться из здания, заглядываю в пустующий кабинет химии и открываю лабораторию запасным ключом: преподаватель хранит его в шкафу за коробкой с тетрадями. Думает, что никто из детей не знает о его тайнике.
Уверенно открываю боковую дверь, проникаю в небольшое помещение, заставленное стеклянными шкафами. Осматриваюсь, скользя взглядом по табличкам.
«Огнеопасно».
То, что нужно. Забираю парочку смесей, запираю лабораторию, прячу на место ключ и выхожу в коридор.
Навязчивые мысли о том, как и что я собираюсь поджечь, преследуют вплоть до вылизанного сверкающего Мустанга.
Вот он, красавчик. Идеальный вишнёвого цвета с чёрной кожаной обивкой. Без крыши. Директор явно потратил на него не маленькую сумму.
Огибаю авто, нервно осматриваюсь, а затем выливаю на сидения химикаты. Делаю это уверенно, быстро. Будто бы не в первый раз.
Пустые пробирки падают под ноги и закатываются под машину, и я тут же забываю о них.
Достаю зажигалку, щёлкаю. Пламя вырывается на свободу и заставляет замереть. Внутри всё трепещет, напрягается. Нужно лишь бросить зажигалку на сидение, и всё вспыхнет. Загорится как лист бумаги. И ничто уже не сможет остановить это прожорливое пламя, жаждущее охватить весь мир.
Пальцы уже расслабляются, готовые сотворить непоправимое, но неожиданно грубая рука перехватывает запястье и дёргает в сторону. Зажигалка выскальзывает из пальцев и падает на асфальт.