Злость и беспомощность ядом распространяются по телу, впитываясь в каждую клетку, заполняя разум и сводя с ума. В тот момент, когда я уже понимаю, что не могу ей сопротивляться, Рори отпускает меня. Я упираюсь руками в холодную землю и опускаю голову, пытаясь спрятать лицо. Чувствую себя жалким отвратительным одноклеточным.
Брошенным, растоптанным, одиноким и непонятым.
И безумно злым.
- Я не желаю тебе зла, Стив, - спокойно говорит Вудс. Его голос тихий, но ледяной. - У тебя есть два дня, чтобы рассказать родителям о своих проблемах. Либо я сам это сделаю. Тебе нужна помощь. Я не хочу смотреть на то, как ты загибаешься.
Чувствую на себе взгляд Рори, но не могу решиться поднять голову, чтобы встретиться с ним. Да он хоть представляет, что это такое: признаться Элис или отцу в том, что у меня проблемы с головой? Это конец! Тогда придётся рассказать о сгоревшем гараже, о том, что я не могу сдерживать себя. Придётся признать, что мачеха права, и я полный псих.
Моя жизнь полетит к чертям.
Ты ведь этого хочешь, да, Рори? А может быть, тебе просто нужно понять, каково это, - лишаться чего-то важного? Тогда ты узнаешь, что я чувствую. Тогда перестанешь пытаться вылечить меня...
Тебе просто нужно побывать разок на моём месте. И я уже знаю, как именно это устроить...
Эмма - 1.
Hidden Citizens - I Ran
Эмма - 1.
13 лет.
Я не соображаю, что делаю. Как одержимый беру две канистры бензина из погреба коттеджа Кристалл, выбираюсь на улицу. В этот момент я ненавижу, злюсь, проклинаю весь мир, хочу спалить его дотла, а после стоять на костях и хохотать.
Я как маленький ребёнок, забившийся в угол собственного сознания и наблюдающий со стороны, как некто чужой контролирует моё тело, мысли, разум. Я не могу себя остановить. И, признаться, не хочу.
У меня есть цель, и я собираюсь сделать всё возможно, чтобы осуществить её. Это как мания, как болезнь. Если я этого не сделаю, то весь мой мир рухнет.
Ночь нависает над городом, в соседских окнах властвует тьма, мрак пожирает всё на своём пути, но не добирается до меня, потому что я - источник света. Я приношу в мир обжигающее пламя, именно в моих руках сейчас находятся жизни тех, кто живёт по соседству. Стоит только поджечь их дома, и все они заживо сгорят в собственных постелях.
Но я не хочу этого. Не хочу убивать. Я просто должен показать им, что жив, что нахожусь рядом с ними, что тоже могу чувствовать этот грёбанный водоворот эмоций, медленно сводящий с ума. Мне жизненно необходимо, чтобы они поняли, каково это быть на моём месте. Перестали игнорировать, списывать со счетов. Прекратили твердить, что я просто ребёнок, пытающийся привлечь внимание.
Я не такой. Я лучше.
Дом Рори находится в паре кварталах от коттеджа Элис. Останавливаюсь возле него, ставлю канистры на тротуар и недолго вглядываюсь в тёмные мёртвые окна. Они такие безжизненные, так и хочется привести их в чувство с помощью огня. Пламя им не повредит, наоборот, сделает лучше, превратит в нечто прекрасное и невообразимое.
Дом пуст, я в этом уверен. Рори с семьёй уехал в Нью-Йорк на два дня. И я сделаю так, чтобы ему некуда было возвращаться. Это, конечно, не сравнится с потерей матери, но...
Не убивать же мне миссис Вудс, в самом деле.
Осмотревшись по сторонам, я беру одну из канистр и решительно направляюсь к дому. Деревянные стены, покрытые белой идеальной краской, принимают в свои объятия бензин как нечто родное и долгожданное.
Я обливаю стены, крыльцо, обхожу здание, чтобы добраться до дверей, ведущих в подвал.
Бензин заканчивается, и я возвращаюсь за второй канистрой.
Ни мгновения не колеблюсь, знаю, что поступаю правильно. Иначе в чём вообще тогда смысл моего существования?
Бензин хлещет из канистры. Запах ударяет в нос, пропитывает руки, одежду, тело, даже проникает в разум.
А потом я щёлкаю зажигалкой и, не думая о последствиях, бросаю её на крыльцо, заставляя всё моментально вспыхнуть. Пламя расползается по стенам. Оно похоже на обвивающие здание лианы, стремительно охватывающие нижние уровни и проникающие внутрь.
Перехожу на другую сторону улицы, не забыв прихватить с собой пустые канистры, и останавливаюсь. Задерживаться здесь нельзя, но я не могу просто так взять и уйти.
Огонь пожирает здание, ярко и неистово пылая в непроглядной ночи. Даже отсюда чувствую его жар, власть и превосходство. Пламя завораживает, гипнотизирует, доставляет удовольствие, и я никак не могу оторвать от него взгляд.