Мне бы домой, избавиться от улик, спрятать жуткую тайну в самую дальнюю часть разума, сделать так, чтобы никто об этом никогда не узнал.
Никто, кроме Рори. Пусть сдаст меня с потрохами, твердит, что делает это для моего же блага, уже плевать, ведь я отнял у него то, что ему дорого. Отобрал дом, детство, вырвал кусок от его благородной души.
Что ты будешь делать, Джей? Ненавидеть меня? Презирать? Винить во всех бедах?
Превратишься в меня? Я ведь испытываю то же самое...
Пламя вгрызается в стены и внутренности дома как безжалостные пираньи, обгладывающие кости, пожирающие мясо и всю красоту плоти.
Дом трещит и искрится. Он - яркое пятно на этой бледной тёмной улице. Он - свет, что манит мотылька. Он - фонарик на макушке у хищной рыбы. Он - приманка.
Вот только для кого?
Я улыбаюсь, наслаждаясь зрелищем, скольжу взглядом по огромному уничтожающему костру, и тону в собственном восторге.
А потом вижу то, от чего кровь застывает в жилах.
На втором этаже детская фигура пытается открыть окно, но у неё ничего не получается. Она стучит в стекло, пытаясь привлечь внимание, безрезультатно борется со ставнями.
Пламя ещё не добирается до второго этажа, но дым всё равно наполняет дом. Там, наверное, дьявольски жарко и невыносимо.
Даже если я вызову пожарных, они не успеют приехать вовремя. Девочка, сестра Рори, задохнётся.
Почему она здесь? Что, чёрт возьми, делает в этом доме? Разве она не должна была уехать вместе с братом в Нью-Йорк?
Страх до такой степени сковывает мои движения, что я не могу даже пошевелиться, и просто смотрю на бесполезные попытки ребёнка выбраться на воздух.
Я хочу убежать. Хочу развернуться и умчаться прочь от этого горящего факела, чтобы ничего не видеть и ни в чём не участвовать. Плевать, куда, лишь бы подальше отсюда, прочь от самого себя. Ведь это я всё сделал. Я поджог этот дом. Я убил эту девочку.
Меня будто ударяют по голове, заставляя мозги разлететься на кровавые ошмётки. Я срываюсь с места и бегу в сторону дома, совершенно не зная, что буду делать и что ждёт меня внутри. Думаю лишь о том, чтобы спасти сестру Джея и не дать ей погибнуть из-за меня. Из-за моей злости на Рори, из-за нескончаемой ненависти к этому миру.
Крыльцо пылает, так же как и входная дверь, но дерево трещит по швам: мне легко удаётся выбить преграду ногой, и та с грохотом поддаётся, рикошетом отлетая от стены.
Дым заволакивает пространство, и невыносимый жар обжигает. Кожа будто плавится как сыр в микроволновке. Я прикрываю лицо предплечьем, стараясь лишний раз не вдыхать гарь, прищуриваюсь из-за яркого огня, обволакивающего весь первый этаж. Остановить пламя уже невозможно, даже если приедут пожарные, то спасти дом точно не получится.
Лестница на второй этаж горит по бокам, показывает мне путь будто бы я король, шествующий к трону. Я с трудом поднимаюсь по ступеням, кашляю из-за дыма.
Я думаю лишь о том, как бы добраться до комнаты девочки и вытащить её, а всё остальное уходит на задний план. Жар, пламя, дым, треск стен.
Всё вокруг стонет, кричит, изнывает от боли, падает, рушится и умоляет о спасении.
Я делаю шаг вперёд, но балка надо мной не выдерживает натиска огня и с громким треском падает. Сильный удар приходится в спину - я заваливаюсь на пол и теряю сознание.
Темнота отступает почти сразу. Дым раздирает лёгкие - я кашляю, пытаясь пошевелиться. Коридор на втором этаже полыхает, и глупая мысль пронзает голову: ведь я и есть огонь. Это из меня вырывается пламя, я его хозяин, я король.
И я не умру, ведь фениксы не погибают из-за собственного огня. Они возрождаются из пепла, чтобы продолжать сиять.
С трудом выбираюсь из-под балки и, согнувшись, двигаюсь в сторону комнаты сестры Рори. Голова идёт кругом, тело горит и плавится, но ведь это пустяки. Сейчас нужно вытащить девчонку, пока она не задохнулась.
Вот я выбиваю дверь комнаты. Вот вижу лежащую рядом с окном девочку. Всё в дыму, и я прикрываю лицо руками, чтобы не потерять сознание. Пересекаю комнату и добираюсь до хрупкого маленького тела. Поднимаю её на руки, осматриваюсь. Вернуться назад по тому же пути не получится, пламя овладевает практически всем домом.
Хватаю настольную лампу, разбиваю окно. Кислород врывается в комнату, заставляя огонь вспыхнуть ещё сильнее. Я думаю, что горю: волосы, одежда, кожа. Но мне не страшно. Наоборот, это доставляет удовольствие.
Я вылезаю в окно, выбираясь на крышу крыльца, поскальзываюсь на шифере, и мы с девочкой кубарем катимся вниз. Я падаю на спину и принимаю весь удар на себя.
С трудом оттаскиваю её тело на безопасное расстояние. Обнимаю хрупкое маленькое тело, не в силах оторвать взгляд от пылающего дома. Он трещит, рушится и изрыгает искры как бешеный зверь.