Бабушка и дедушка жили в половине большого, выкрашенного побелкой дома на четыре комнаты, не считая кухни и остеклённого крыльца, где хранились мешки с мукой, сахаром и бог знает какими ещё припасами. Вторая половина дома находилась уже на другом участке, там жили какие-то соседи.
Наш участок был велик и таинственен, как неизведанные земли в устье Амазонки. Там были гаражи для дедушкиных УАЗов, несколько сараев, сад, птичий двор, огород, малинник… Короче, целые дни тем летом я посвящал исследованию Двора, словно отважный колонизатор, пробирающийся сквозь дикие джунгли. Компанию мне составлял дедов пёс, здоровенный мохнатый добряк по кличке Пират. Ночью же вся моя отвага куда-то девалась, и я, бывало, часами трясся на разложенном скрипучем диване, натянув пододеяльник до самых глаз, пока что-то лезло ко мне в окно.
Стоило прикрыть глаза, и оно принималось — о нет, не просто стучать, а осторожно ощупывать стыки рам, стараясь подцепить форточку за край, попасть внутрь дома. Оно было умным, моё чудовище. Сперва я не понимал, что за звук то и дело будит меня, но, подкараулив, услышал это. Первой мыслью стало, что в дом хотят пролезть грабители. Ну да, детективы я тоже читал с удовольствием.
Собравшись с силами, я решился встать с дивана и подойти поближе. Тогда-то и нашёл источник звука: тонкие, узловатые щупы вроде усов огромного насекомого шарили по стеклу с той стороны, постукивая и издавая этот самый тихий скрип. А там, дальше, в тёмном дворе, за мельтешащими пучками роговых отростков, стояло и покачивалось из стороны в сторону нечто большое, неловкое и безобразное. Оно словно пыталось наклониться, чтобы заглянуть ко мне в спальню, но никак не могло сообразить, как это сделать.
Перестав дышать от охватившего меня ледяного ужаса, единственное, что я сумел, это включить верный фонарик для чтения, который крепко сжимал обеими руками. Сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть: то ли форточка закрывалась неплотно, то ли старания твари дали, наконец, результат, но, клянусь вам, я увидел, как в щель проникает, утыкается в бабушкин тюль тонкий змеящийся хлыстик, первый из многих. И начинает биться, как разрезанный надвое дождевой червяк или, скорее, как отброшенный ящерицей хвост: скручиваясь и извиваясь в почти полной тишине. Слепо шаря вокруг себя в поисках… оконной задвижки?
Крича и рыдая, я выбежал из комнаты, пронёсся по коридору, не понимая, куда направляюсь, споткнулся о порожек, выскочил на крыльцо… В панике я побежал прочь из дома. И тут что-то схватило меня поперёк тела, подняло в воздух. Помню, как дрался и визжал, как намокли мои пижамные штаны. В конце концов понял: это дед, разбуженный воплями, догнал меня и держит теперь, растерянный, в мозолистых руках, пока бабушка, щурясь на свет лампочки и причитая, спешит к нам в одной ночной рубашке.
Как только рассвело, дед вывел меня за руку во двор. Мы обогнули угол дома, прошли вдоль заросшей виноградом стены, мимо старой теплицы с болтавшимися на ветру обрывками полиэтиленовой плёнки… И там я увидел своё чудовище. Оно стояло, раскинув извилистые ветви, напротив окна моей комнаты. Это была старая яблоня с толстым, узловатым и почерневшим от времени стволом, но на ней всё ещё росли листья и даже мелкие зелёные яблочки. Я немедленно попросил деда срубить её.
Вопреки ожиданиям стариков, вид дерева при свете дня не успокоил меня. Напротив, я испугался ещё сильнее, когда понял: чудовище умеет так хорошо маскироваться, что моим словам никто не поверит. Конечно, я убеждал деда, как мог: оно только притворяется яблоней, оно не могло качаться ночью под ветром и стучать в окно, ведь, когда я выбежал на крыльцо, никакого ветра не было и в помине…
Но дед упёрся. Он отказался рубить ни в чём не повинное дерево, несмотря на все мои слёзы и увещевания. Даже поссорился с бабушкой на этот счёт, когда та стала называть его старым дурнем и говорить, что психика ребёнка важнее. Дерево посадил то ли его дед, то ли отец, уже не помню, однако оно определённо было для него важно. Бедный дедушка, наоборот, нарадоваться не мог, что яблоня только-только собралась плодоносить, впервые за три года. Мне он посоветовал быть мужчиной, надел свою кожаную кепку и уехал по делам.
Я остался с кошмаром один на один. Не особенно помогло и то, что я тайком промазал все щели в окне толстым слоем клея «момент». Спал я теперь преимущественно днём, а по ночам, устроив из стульев и подушек пост напротив окна, вооружённый кухонным ножом, смотрел, как монстр пытается до меня добраться. Шли ночи, под глазами у меня появились мешки, а к усталости и страху начала примешиваться злость. Тупой монстр, как ни посмотри, оставался деревом, он даже не смог бы меня догнать, а дедушка говорил, что надо быть мужчиной. Я воспринял его слова всерьёз. В конечном итоге я решил взять всё в свои руки.