Важно: регулярные послания в детстве и повторение модели поведения сформировало уже неосознанные реакции, ты делаешь это на автоматизме. Винить себя за это? Увольте… вообще не стоит ни в каком виде. Мы детьми впитываем все, как губка. Дети, как и собаки (уж простите за сравнение), не могут быть изначально злыми или чересчур испорченными. Главная детская потребность – в безопасности, любви и принятии.
Виня себя сейчас за то, что ты еще в этом сценарии («вообще-то, могла бы уже и осознать все сама»), ты винишь эту маленькую Марину внутри себя. И за что? За то, что она хотела Простого Родительского Тепла.
Если тебе интересна эта тема, я пройду еще чуть дальше. Хотя с травмой отверженности лучше идти к своему психотерапевту.
«Опять травмы…» – скажешь ты.
Да, Марин, опять.
Нет ничего для ребенка более мучительного и невыносимого, чем неприятие матерью. Зигмунд Фрейд во мне сейчас поправляет пенсне: «И когда этих детских непереносимых чувств становится слишком много, когда эта дачная синяя бочка переполняется, то психика таки делает дырочку: она вытесняет это в область бессознательного и заставляет Марину действовать по стратегии хорошей девочки. Чтобы мама наконец стала Мариной довольна».
Так что ругать себя взрослую сейчас бесполезно, дорогой мой невротик, желающий починить себя еще вчера. Потому что принятия и любви ждет Марина маленькая. От мамы, от папы, от другого значимого взрослого. А взрослая просто идет по сценарию. И по старой привычке боится сказать коллеге, что он козел.
Вспоминаю, как я зашла в рейтинги одного из книжных магазинов – посмотреть, ну, сколько там набрала моя первая книга? 4,9. Хохотали всем аулом. «А почему не пя-я-я-ять?» Хорошо, что я уже давно далека от того, чтобы угождать и нравиться. Книга найдет своего читателя, ты – найдешь своего человека, свою подругу и свое окружение, под которые не надо будет перестраиваться. Верь мне, дорогая. Уж если такая странненькая женщина, как я, рассекающая в розовой шубе и розовой ушанке, нашла – и у тебя выйдет.
Почему у меня это вышло? Если кратко:
• Психотерапия, в которую я когда-то пришла за помощью и из которой я уже сама получила степень магистра и стала психологом.
• Раскопки похлеще, чем в фильме о расхищении гробниц. Я выясняла, для кого именно пыталась стать хорошей. Как правило, там или человек из детства, или собирательный образ.
• Долгая работа над собой и болезнь, которая усилила это чувство: а не пошли бы они все лесом? Ну вот те, входящие в собирательный образ внутреннего критика.
• И четкое напоминание себе: у каждого у человека есть разные потребности и разные внутренние части. У кого-то есть внутренний Валера и у него феноменальная способность решать вопросики, у кого-то внутренняя Императрица и у нее нужда быть роскошной.
У меня есть внутренняя Кандибобериха. По-мните то видео с женщиной в красном берете? «И то, что я ношу кандибобер на голове, это не значит, что я женщина или балерина». Для моей внутренний Кандибоберихи, как оказалось, очень важно – гнуть свою линию. Даже если где-то она перегибает. Это как с оставляющей кучки собачкой в коридоре ночью: она это делает, потому что не может по-другому. Могла бы – делала. Но она не может. Ругать ее за это бессмысленно: оставленные кучки – это пробел в воспитании собаки, собака никогда не делает что-то назло. Понять, простить, работать над этим. И не сорваться в процессе.
Для моей внутренней Кандибоберихи важно:
• делать то, что ее радует;
• стараться избегать того, что ее раздражает;
• высказывать свое мнение (если просят), даже если это мнение будет непопулярное;
• и периодически сверяться, не слетела ли Кандибобериха с катушек.
Эта часть занимает весомую долю моей личности. Помнится, какой-то парнишка лет в 17 в молодежном лагере через тридцать три человека сказал про меня: «Ой, Алёну я ненавижу… долбанутая она. Странная какая-то». А я нашла его на лагерной дискотеке и сказала, что зато у меня лицо не такое кислое, как его.
Что происходит, если мы игнорируем и подавляем значительную часть своей личности?
Фигурально – умираем, увядаем и будто погружаемся все глубже и глубже в болото. На практике – вы видели этих мужчин с потухшим взглядом? Они после работы идут домой, садятся на диван и до утра следующего дня… не встают. Единственное яркое пятно в жизни – флисовая кофта с оленями. Единственный яркий звук – болоньевые штаны, делающие зимой «хыр-хыр», пока идешь от метро к дому. Коля, ну зачем… А вон Витька-то, Витька из соседнего подъезда! Уже давно сошел с ума, да! В кризис сорока дал себе с катухи слететь: мотоцикл купил, кожанку черную с блошиного рынка надел и каждое воскресенье скрипит на весь двор и мотоциклом, и кожанкой. Бери пример с Вити, дядя, и лети кукухой. Для этого даже не нужен сервис «Авиасейлз»: только послушать внутреннего зверя. Арр! Это Колин хомячок сейчас кушает морковку.