Жизненное кредо / «Любовь — это все. И это все, что мы о ней знаем» (Э. Дикинсон)
Дополнительные бонусы / наличие души
Счастливчик
Это случилось: первый снег начал сыпаться с неба На улице резко похолодало, и большой синий свитер стал для меня важнее воздуха. Я сидела в дворовом ресторанчике, пила глинтвейн из белого вина и ждала Мишу. Я была настроена очень романтично. На этот раз мне хотелось выслушать нежную историю мужских чувств, наполненную кремом сентиментальности. Всему виной «Привидение» с Патриком Суэйзи, которое я пересмотрела накануне этой встречи. Бывают же подобные истории и в реальности? Почему бы не в складках жизни Михаила?
Я знала о нем только то, что он работает в соседнем офисе, всегда носит костюм и улыбается при встрече в лифте. Это был хороший знак.
И интуиция меня не подвела: откровения Миши были по-зимнему вкусными.
Он был снова в костюме. Белоснежная рубашка, черный пиджак и серые глаза. У Миши была отличная фигура и приятный запах, который я почувствовала, прикоснувшись к нему краешком губ, чтобы поцеловать в знак приветствия. Его мужская щека коснулась моей женской, и в ресторанчике стало еще немного теплее.
— Ты замечательно выглядишь. От твоих глаз невозможно оторваться.
— Спасибо.
— Не отказывай себе сегодня ни в чем, заказывай все, что захочется, договорились?
Я кивнула.
— Ты здесь часто бываешь, Тамрико?
— Нет. Только ближе к зиме, когда хочется тепла.
Он улыбнулся мне. Так, как будто бы мы когда-то вместе учились, сидели много лет за одной выцветшей деревянной партой, а теперь случайно встретились спустя годы.
Так иногда бывает: ты вдруг начинаешь скучать по воспоминаниям, которых в твоей жизни никогда не было.
Люди называют это «родственная душа».
— По-моему, это прекрасное место для встречи с любимой женщиной. Как ты считаешь, Тамрико? Ты бы пришла сюда на свидание с любимым мужчиной?
— На свидание с любимым мужчиной я пойду куда угодно.
— Это сейчас, Тамрико. Через десять лет все будет совсем иначе, — Миша расстегнул пиджак и немного освободил дыхание от дерзкого галстука.
— О чем ты мне хочешь рассказать?
— О своей любви к юной девочке, которая мне годилась в дочери. Будешь слушать?
— Буду. А еще я буду заварные пирожные.
Официант подошел так быстро, словно к нашему столику было подключено прослушивающее устройство. От глинтвейна голова моя была уже немного в облаках.
— Я закурю, ты не против? — Миша достал из кармана брюк пачку сигарет и неторопливо закурил. Ну и пусть, я точно никуда не спешила. — Это случилось три года назад. У меня все было хорошо: и с женой, и на работе. Но я и представить себе не мог, насколько я ошибался. Насколько я не знал о том, что такое счастье. Каждый день я ходил на работу, возвращался домой и думал, что у меня все как надо. А потом как будто проснулся после долгого сна. Мне повезло, как везет не многим людям: я ощутил настоящий вкус к жизни, и все благодаря моей девочке.
— Ты любил ее?
— Очень. Она была моей кровью, которая пульсировала в венах.
— А кем еще она была?
— Она была дочкой моего коллеги по работе, — Миша усмехнулся и тут же закурил новую сигарету. Он нервничал, а его глаза
блестели. Похоже, ему очень хотелось вспомнить эту историю. Я по- / чувствовала запах табачного дыма и погрузилась в прошлое Миши. — Да, это было три года назад. Я только отметил сорокалетие и был очень доволен собой. Осень — отличный сезон в работе, перспективы сыпались, как мука из сита. Я был спокоен и собирался прожить так всю оставшуюся жизнь. Правда собирался. Если бы только меня не задержал телефонный звонок жены.
Официант принес мои пирожные, и мы немного помолчали. Паузы в разговоре иногда важнее всей беседы. Это именно тот момент, когда можно поймать кусочек дыхания в воздухе. Дыхание — оно никогда не обманывает, это душа сердца, а разве может быть что-то более искреннее?
— Продолжишь?
— Да. Я просто смотрел, как ты ешь.
— И как тебе?
Миша рассмеялся.
— Как в кино. Какой твой любимый фильм?
— Много. Вчера смотрела «Привидение», а потом много плакала.
— Но ведь это были хорошие слезы?
— Восхитительные, — я убрала с лица прядь волос, которая непослушно выпала из хвоста.
— Помню, однажды мы с ней забрались с ногами на диван и смотрели фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»5. Совсем не романтичное кино, но ей так хотелось чего-то черно-белого. И весь фильм она просидела не шелохнувшись. Она ни разу не прикоснулась ко мне и даже не взглянула на меня. Для нее существовала только история на ж ране. А как только пошли титры, она заплакала. И это тоже были восхитительные слезы.