— Кстати, у тебя очень красивые, необычные глаза. Невозможно понять, что ты думаешь и скажешь в следующую минуту.
— Ты гадкий льстец.
— Не приведи Господь. Это все чистая правда.
— Допустим. А если я сейчас куплюсь и предложу тебе секс?
— Не предложишь. Уже не предложишь. Мы с тобой разыграем эту сцену как-нибудь в другой раз, неожиданно для нас самих.
Я посмотрела на Стаса сквозь ресницы. Его уверенность в себе твердо стояла на ногах, и ее было чертовски сложно сбить палкой, уложив наземь. Передо мной сидел обычный засранец, но это только стимулировало мою фантазию. Зачем-то я начала представлять себе, какой могла бы быть наша близость. Я бы сначала накрутила на руку его галстук, а потом медленно, не глядя ему в глаза, отсчитывая каждую пуговичку, сняла с него рубашку. Я бы танцевала своим взглядом и позволила ему целовать меня, сначала сквозь тонкое платье, а потом — сквозь такую же тонкую кожу.
Почему нам так нравится то, что не должно нравиться? Еще один побочный эффект длительного пребывания в вымышленном мире?
— У тебя бывают платонические встречи с женщинами?
— Нет, боже упаси. Я изменяю только телом.
— Как долго ты можешь без этого?
— Если у меня серьезный проект на работе, я, конечно, не стану тратить силы на новые развлечения. Мне же не пятнадцать лет. Потом оторвусь.
— А как бы ты отреагировал на измену своей жены?
— Моя жена никогда не станет изменять мне.
— Почему?
— Во-первых, она меня любит, а во-вторых, она счастлива со мной. Зачем ей это надо?
— Ты ее тоже любишь и тоже счастлив с ней, но это тебе не мешает соблазняться другими телами.
— Вот ты сама ответила на свой вопрос: она не станет мне изменять при равных условиях по той причине, что у нее абсолютно другая философия жизни. Она не может мне изменить. Измена — это не стечение обстоятельств, это характер человека. Он либо способен на это, либо нет.
— Человек меняется в течение жизни.
На самом деле было и так понятно, какой ответ будет у Стаса, но мне очень хотелось, чтобы он произнес это сам.
— Ок. Теоретически, гипотетически, если она мне изменит, я убью их обоих. Хотя нет — лучше просто брошу ее. Потому что женщина изменяет, когда все плохо в паре и для того чтобы обратить на себя внимание, а я — чтобы у нас и дальше все было хорошо. Для меня это как выпить хорошего вина, а утром протрезветь и обо всем забыть. Ничего не было. И все счастливы. Нельзя ведь обвинять человека в том, что он любит вино?
— Значит, для тебя все женщины делятся на твою жену и хорошее/плохое вино?
— Да. И не только для меня. Один мой друг сравнивает секс на стороне с поездкой на дорогой машине, а другой — с экстремальным отдыхом. Понимаешь, Тамрико, если воспринимать это как хобби, то все в порядке.
— Ты не романтик.
— А вот оскорблять меня не надо. Просто романтика у меня другая.
Вино закончилось, и наша беседа тоже подходила к концу.
Я почувствовала, что вот-вот мои мысли, словно цунами, обрушатся на ничего не подозревающего Стаса, потому поспешила перевести тему в другую плоскость.
— Стас, а как много мужчин думают так же, как и ты?
— Много. И не стоит осуждать их, Тамрико. В конечном итоге рядом с женщиной всегда тот мужчина, которого она готова видеть рядом с собой.
— А твои дочери?
— Я за них весь мир уничтожу. Обожаю их. Я буду учить их влюбляться в мужчину только после того, как они научатся его слышать.
Что-то внутри заставило меня улыбнуться. Ведь, несмотря ни на что, он был прав. Жена Стаса все знала, но предпочла забыть. Да и Стас не промах: в своей системе координат он четко объяснил себе же, где именно находится и куда стремится. Может, в этом все и дело — научиться воспринимать ситуацию так, как тебе удобно? Бесконечный самоанализ порождает только новые вопросы, в то время как удобные ответы позволяют получать удовольствие от жизни.
А Стас был все так же красив. С пустым бокалом вина и шрамом над левым глазом. Я решила не рисковать собственными мыслями.
— Мне пора. Спасибо за беседу, Стас.
— Мне тоже было приятно. Я отвезу тебя. Какой у тебя адрес?
Как ни в чем не бывало он продолжал искушать меня. Наглость — второе счастье. Счастье — вторая наглость.
— Спасибо, Стас, я пройдусь пешком. Хочу зайти по дороге в кондитерскую и купить много-много эклеров.
Он недоверчиво посмотрел на меня, приподняв правую бровь.
— Тамрико, я, кажется, разочаровал тебя?
Я расправила красную юбку в пол и едва заметно улыбнулась, махнув рукой на прощание: