– Хренова посудина! – завопил он. – Наставили тут!
– Хамки, кончай плясать на столе! – у мысленного общения были неоспоримые плюсы – можно было ругаться с хомяком, не прекращая жевать мясо. Но тот факт, что Лика никак не отреагировала даже на такую хомячью клоунаду, все же удивил его.
– Лика, ты видишь, что творится на скатерти? – осторожно спросил Макс.
Девушка удивленно уставилась на еду.
– Ну… Там стоит наша еда… И все.
– Это как? – уже мысленно обратился он к жующему саланганцу. – Ладно, Лика не видит и не слышит тебя самого, но сейчас ты разнес нам весь натюрморт, а она и глазом не моргнула. Как это возможно?
– Очень просто. Вчера еще тебе сказал: сильный пси-фон. И становится все сильнее. Настолько, что для окружающих существ, которые меня и так не видят, он столь сильно меняет реальность, что они не видят и последствий моих действий, – для нее продукты стоят неподвижно, как были до моей драки с консервной банкой, – он усмехнулся. – Когда Лика отвернется или отвлечется, картина для нее поменяется на ту, что есть на самом деле. Не забивай голову, лучше подай бурдюк с водой.
С трудом переварив услышанное, Макс доел второй окорок, а Хамки сумел побить вечерний рекорд, утрамбовав в себя не только две плитки шоколада, но и банку тушенки, под конец заев это все галетами. Макс намекнул фиолетовому существу, что сухпайки не бесконечные, но тот, забив еду за обе щеки, как заправский хомяк, выдал только «пока есть – буду есть», после чего продолжил обжираловку.
Глава 7. Всего лишь мусор
Закончив с завтраком, друзья продолжили путь. Макс несколько раз пытался прикинуть, куда уместился тут объем продуктов, которые впихнул в себя Хамки, но внятного ответа так и не придумал. И когда хомяк снова забрался к нему на плечо, спецназовец отметил, что количество съеденной пищи ничуть не отразилось на проворстве фиолетового. Но отразилось на весе, к неудовольствию Макса, которого саланганец окончательно определил в ездовое животное.
– Лика, когда будешь выбирать дорогу, не забывай, что лучше нам встречать поменьше местных, – на всякий случай предупредил Макс. – Не шибко они тут дружелюбные, а я хоть и солдат, но убивать не люблю.
– Конечно, Макс! Мы пойдем самой безопасной дорогой! – уверила девушка.
У спецназовца не было причин не верить намерениям своей спутницы, но тот факт, что они шли по тропинке, пусть и едва заметной, слегка беспокоил его. Раз есть тропа – есть и те, кто ее протоптал. Выкинув из головы эти мысли и решив довериться Лике, он расслабился и просто брел вперед, прислушиваясь к своим ощущениям. Вчерашняя слабость полностью исчезла – длительный сон и сытный завтрак в буквальном смысле поставили его на ноги.
О завтраке у него сейчас и возникли вопросы.
– Лика, а что это за мисюк такой, которого ты приготовила? И если мы съели только окорочка, то где остальная туша?
– Мисюк – это круглое восьмилапое создание, – пустилась в объяснения Лика. – Они очень быстро бегают, так что в основном на них охотятся умари; зелирийцам поймать или подстрелить их чаще всего не под силу. Мисюка можно съесть и целиком, но для нас это не имеет смысла, ведь самое вкусное у них – именно ноги.
– Не боишься, что наш путь смогут отследить по брошенной туше или костру? – нахмурился Макс, вспомнив, что Лика просто оставила остатки мяса на земле, а где она разводила костер, он так и не увидел. – Да и вообще, как ты, охотница, можешь разбрасываться добычей?! Меня бы жаба задавила! – усмехнулся он.
– Мне охота дается легко, так что я не экономлю мясо и обычно не беру с собой остатки, – пожала плечами девушка. – И ты напрасно волнуешься о следах – стоит нам отойти, как тушу сгрызут налетевшие попечатки. Да и костром в этих местах никого не удивишь – приматы разводят их где ни попадя, отчего в лесу случаются пожары. К счастью, огонь всегда очень быстро тухнет.
Макс и Хамки удивленно переглянулись, и фиолетовый пожал плечами. Слова про быстро гаснущий лесной пожар звучали по меньшей мере странно. Впрочем, Хамки активного интереса к вопросу не проявил, а Макс просто решил не забивать себе голову. Если будешь всему удивляться в новом мире, то челюсть устанет отвешиваться.
– Хм… А попечатки – это кто? – спросил он, вспомнив про «поедателей отходов».
– Крупные плотоядные бабочки. Они чуют кровь, так что, если немного замешкаешься при разделке, то придется их палкой от добычи отгонять. Но это вряд ли поможет, и что не успел забрать, уже им и достанется, – хмуро проворчала она. Видимо, не раз страдала от них таким образом. – Но не переживай, – тут же вновь заулыбалась девушка. – У нас всегда будет свежее мясо! Ведь я одна из лучших охотниц Теократии умари! – она осеклась. – Ну, мне так кажется… Ведь поохотиться я могу только во время вылазок на Зелирию – на окраинах Теократии мисюки давно перевелись. А каждая вылазка – риск, чтобы устраивать их слишком часто.