– Слаба?
– Да. Она не автономна. Крошится носитель – распадается и цепочка. Когда ты умираешь, эта «душа» разрушается. И никакие пляски с бубном вокруг тела не помогут. Бесполезно воссоздание тела, не спасут никакие внешние импульсы. Конечно, при должном старании ты сможешь сделать тело вновь живым. Но не существо. То, что откроет глаза, будет иметь очень мало общего с тем, кто закрывал их. Задача истинного воскрешения – не создать физическую копию, а вернуть к жизни личность того, кто умер. И если первое элементарно, второе – почти невозможно.
– Почему? – Максу показалось, что в целом все должно выглядеть не слишком сложно для такой развитой цивилизации, как саланганцы. Он ожидал, что Хамки снова ответит что-то про его глупость и идиотизм, но хомяк призадумался и начал пояснять на удивление старательно.
– Вот смотри. Простейшее понятие – энергозависимая память. Знаешь, что это?
– Ну да, «оперативка» в компьютерах у нас такая.
– Вот! – воскликнул грызун. – Пока компьютер работает – в ней есть данные. Но выруби питание – и все исчезнет. А когда включишь заново, ее содержимое будет уже совсем иным, оно обнулится. При этом сама ее структура, сама плашка памяти физически будет все той же. Так и человек. Единожды мертвый, но собранный вновь, не будет жить дальше, появится новое существо, лишь внешне схожее с прежним.
Он вдруг помрачнел.
– Мы прошли и этот этап, но быстро поняли – искусственно оживленные были не теми, кто умирал. Они не были не только собой, они не были даже одними из нас. Их поведение было непредсказуемо, они не имели своей памяти. И им было чуждо саланганское единство. Когда один из воскрешенных чуть не убил «своего» родственника, с болью в сердце наши ученые приняли решение уничтожить всех экспериментальных «вернувшихся». Кстати, думаю, что тебе очевидно, что для смерти существа не обязательно убивать его тело.
– Как?! – оторопел спецназовец.
– Элементарно. Разрушение личности. Бешенство, как пример. Ваша земная болячка. Прости, извлек сейчас из твоей головы сведения. На поздних этапах болезни тело еще живо, но личности уже нет. Часть мозга, содержащая ту самую последовательность биоимпульсов, разрушена, то есть «я» человека уже мертво. На такой стадии вернуть его в норму не поможет уже ничего, кроме той самой системы воскрешения, что имеет НОРА. Но победа над смертью была нашей главной целью. Бесчисленные миллиарды лет саланганцы искали путь сквозь тьму. Триллионы экспериментов миллиардов ученых провалились один за другим. Но мы не сдались и нашли способ воссоздавать, восстанавливать эту цепочку, собирая по мельчайшим крупицам биоимпульсы. Мы научились находить их в пустоте Вселенной после гибели живого существа. Приспособились восстанавливать их структуру, точное взаимодействие до полной идентичности с той картиной, которую они имели в момент смерти. Поверь, это очень трудно. Уловить эти частицы смогла лишь система невообразимой вычислительной мощности и чувствительности. Чтобы «собирать по крупицам душу» нужно улавливать элементы… – он снова задумался. – Повторюсь, мне трудно подобрать аналог. Наверное, задачу по их сбору можно сравнить с попыткой крупной рыбацкой сетью поймать конкретный атом гелия. Но наши ученые справились. Множество теорий, опытов, неверных предположений. Мириады ошибок, поисков, исследований, формализации понятий. Где кончается «я» и начинается «не я», где та линия, что отделяет «жив» от «мертв», как обеспечить непрерывность сознания – единственное условие истинного воскрешения. Запомни, Макс, ты – это цепь биоимпульсов, управляющая твоим мозгом, будь он сделан из плоти и крови или зептосхем. Но если из-за физических повреждений часть этой цепи импульсов утратит связь с подконтрольной ей материей, она разрушится, «я» умрет. Спустя почти вечность мы сломали стену, о которую бились все это время. Мы поняли, как работает сама первородная жизнь, познали механизм ее зарождения и исчезновения, научились находить это пресловутое «я». И тогда одна из крылатых фраз твоего мира стала явью на Салангане.
– О чем ты? – не понял Макс.
– «Ты жив, пока живы те, кто помнит о тебе», – процитировал Хамки. – Как я уже сказал – воскрешение не привязано к физической оболочке, система воскрешения мгновенно создает новое биотело, оно не привязано вообще ни к чему, только ко времени. Экспериментально подтвержденная «глубина воскрешения» – сто восемьдесят миллионов лет. Иными словами, первая же система воскрешения смогла вернуть нам всех тех, кто погиб за этот период, но память о ком сохранилась в сознании его близких. Тех, кто умер раньше, увы, возродить не получилось – их сигналы разлетелись по Вселенной, став буквально ничем.