– Офигенно придумали! – взвыл Хамки, а Макс обнаружил, что даже прозвучавший в сознании вопль может ударить по барабанным перепонкам. – А у меня вы разрешения спросили?! Мое мнение тут вообще кого-то интересует?! – тонкий, но очень громкий и сердитый писк едва не оглушил Макса уже по-настоящему. Но этого дикого вопля Лика все равно не услышала, а у Макса зазвенело в ухе, рядом с которым и сидел хомяк.
– Хамки, уймись! – осадил он саланганца, закрыв ухо ладонью. – Во-первых, ты вроде собирался не влезать в эти дрязги. Во-вторых, я понял, чего ты от них хочешь, и постараюсь как-то повлиять на ход событий. Если ты сам не решишь к происходящему ру… лапу приложить.
– Лапу я могу приложить только к лицу! Этот бред выше моего понимания! Пусть творят, что хотят! – подпрыгивая от злости на каждой фразе, продолжал распаляться грызун.
Он несколько раз вздохнул и вновь спокойно мысленно произнес:
– Прости, погорячился.
– И, в-третьих… – хмыкнул спецназовец. – Почему ты выражаешься известными мне ругательствами?
– Да потому что теперь в твой мозг встроен переводчик! Говорил же! – спокойствия больше, чем на пару секунд, хомяку не хватило. – Неважно, что я говорю и что имею в виду, – твое сознание автоматически подбирает известные тебе аналогии, образы и термины. Если я выдаю какую-нибудь саланганскую поговорку или даже трехэтажный мат – ты услышишь привычную тебе земную аналогию. Это же очевидно!
– Даже так!? – восхитился своей новой способности Макс. – Ясно, больше ты меня бранью не удивишь. Впрочем, теперь у меня есть вопрос к Лике. – он обернулся к девушке. – Лика, а что если бы выяснилось, что Хамки хочет от вас совсем иного?
– Мне трудно даже представить такое, – пожала плечами она. – Но его слово в любом случае закон. Мы сделаем то, что он велит нам.
Ответ более чем устроил Макса. В самом деле, у той гремучей смеси из фанатизма, идиотизма и кровожадности, что плескалась в головах умари, была и положительная сторона. Если они действительно готовы будут внимать всему, что скажем им Глас Салангана, то у Макса появлялся реальный шанс сделать для этих дикарей много полезного.
– Я понял тебя. Думаю, все будет хорошо, – улыбнулся он. Он хотел сказать еще что-нибудь обнадеживающее, но вовремя прикусил язык – он знает о происходящем слишком мало, да и кто знает, как поведет себя Хамки. Решив не бежать впереди паровоза, он просто подмигнул девушке, отчего та вновь просияла.
Пройдя еще немного, друзья решили остановиться на ночлег.
– Лика, насколько безопасны эти места? – на всякий случай уточнил Макс. – Мы можем остановиться на отдых прямо сейчас, или стоит поискать место получше?
– Тут абсолютно безопасно! – заверила Лика. – Это одна из троп, которыми я хожу, когда совершаю вылазки на территорию зелирийских королевств, чтобы поймать нового раба.
Макс расслабился и улыбнулся.
– Отлично! Тогда тут и оста… А-а-ай!!!
Глава 12. Вверх тормашками и спать
Небо и земля поменялись местами, и через мгновение Макс осознал, что находится в нескольких метрах над землей, подвешенный за ногу сделанным из грубой веревки арканом.
– Какого черта?!
– Что за фокусы?! – Хамки, шмякнувшийся прямиком рожей в траву, тоже не оценил кульбита.
– М – Макс, я… Это… – Лика стояла на полусогнутых ногах с выражением дикого ужаса на лице и еле могла говорить.
– Лика, осторожно! Мы в ловушке! – Макс, осознавая, что все решают секунды, выхватил пистолет и, взмахом руки перенеся свой центр тяжести, быстро провернулся вокруг оси, бегло осмотрев кроны ближайших деревьев и редкие кусты на земле.
Буквально двух секунд ему хватило, чтобы понять – никакой опасности нет, на них никто не нападает. Но Лика выглядела так, словно увидела призрака – девушка пребывала в ступоре и, дрожа всем телом, не мигая, смотрела на парня и чуть слышно поскуливала.
– Да что с тобой?! – Макс вытащил нож из закрепленных на ноге ножен и, перерезав веревку, ловко спрыгнул на землю, на всякий случай еще раз внимательно оглядевшись вокруг.
– Макс… – наконец сумела произнести умари. – Я ничтожная, жалкая, глупая дура… Это… Это мой аркан!..
– Точно дура… – проворчал из травы Хамки.
– Эм?!
Следующие несколько минут Лика, валяясь на коленях в ногах у Макса, выла нечто нечленораздельное. В этом реве «прости меня, недостойную» смешивалось с «нет мне прощения» и «лучше бы мне и вовсе не рождаться», при этом Лика обильно поливала все вокруг слезами.