А может быть мы две выдумки, которые строят свою реальность.
Она была его реальностью. Он не мог точно утверждать, кем приходился ей, но был уверен, что и ей он представлялся больше, чем просто выдумка. Весь его мир был заключен в том темном подвале. И чтобы выбраться оттуда, было необходимо помочь той девушке, которая забрала его реальность.
«И я помогу ей.»
Часть II
«САРА БЛЕЙК»
1.
Стрелка часов едва не достигла семи, когда лучи солнца озарили бледное помещение. Воздух тоже по-утреннему заметался по комнате. Говорят, что белые оттенки в доме дарят свет и ощущение свободы, но белизна больничных стен дарит только угнетение и напоминает о том, почему ты здесь.
Чисто теоретически, из-за запрета на открытые окна, воздух не мог попасть внутрь, но сквозь щели в кирпичных стенах больницы всё равно пробивались ледяные струйки ветра.
Съежившись от них, в едва осветлённой солнцем комнате, лежала девушка. Ее больные глаза недавно нехотя открылись. Она слышала свое дыхание посреди кромешной тишины. Ее выдох был плотным, а вдох глубоким и быстрым, будто цепляющимся за последние крупинки воздуха. Если бы она была чуть крупнее, чем соломинка, с большой вероятностью, она бы укуталась в свои же руки и уткнулась бы носом в самые свои коленки. Но она была такой маленькой, хрупкой, истощённой. На ее фарфорово-бледном лице было множество царапин и шрамов. Она была разбита… Как внешне, так и внутренне.
Около получаса ее тело не двигалось, глаза смотрели в одну точку-катетер. Да, он был прикреплен к ее руке с помощью пластыря, на котором были изображены фиолетовые бабочки, а из капельницы на них лились капли лекарства, но ощущалось будто это был дождь. Именно ради таких мыслей, наверно единственных хороших в её голове, сестра Бекки стащила у детского отделения целую пачку этих лейкопластырей.
–Дорогая, доброе утро! – скрипнув дверью, зашла медсестра с утренними таблетками и завтраком. Её звали Ребекка, но для друзей или особенных пациентов она была сестрой Бекки. Эта не столь молодая женщина с длинными, красиво уложенными черными волосами. Она была крупновата, но по мнению многих в этой клинике, именно ее размеры создавали впечатление уюта. Раньше Ребекка работала в детском отделении, на первом этаже в этой же больнице. Она была для них всех как вторая мать, но потом её перевели во взрослое отделение на второй этаж. Здесь обычно всегда было пусто, поэтому, несмотря на перевод, Ребекка ходила в игровую на первый этаж, чтобы играть с маленькими больными.
Девушка с большим трудом перевернулась на спину и, подождав пока сестра протянет ей руку, села на кровати.
–Что ж, сегодня снова твоя ненавистная перловка, но зато мне удалось выудить для тебя сироп со вкусом клубники, и хоть от клубники там одна химия и название, думаю тебе будет повкуснее, – взбивая подушку, протарахтела Бекки.
–Спасибо. Раз ты могла достать перловку со вкусом клубники, я бы расцеловала тебя прямо здесь, – насколько возможно громко и весело, сказала девушка.
–Клянусь небесными тучками, ты единственный пациент, который в состоянии шутить, Сара.
«Клянусь небесными тучками» или «Клянусь бабушкиным спагетти» – это были самые популярные и самые нерушимые клятвы сестры Бекки. После них можно было быть уверенным, что все, что было сказано до этого – абсолютная правда.
На белом личике слегка зарозовела улыбка. Только Ребекке удавалось внести в эту белую сказку другие краски и Сара была несказанно благодарна ей за это.
–Такс! Давай, моя милая, таблеточку раз, таблеточку два и ложечку сиропа. А теперь будь терпеливой и съешь эту кашу.
Сара сделала все, как попросила сестра и начала ковырять кашу. Есть ей хотелось меньше всего, а особенно жидкую, недоваренную перловку. Но всё же, переборов себя, она начала толкать ложку за ложкой в рот.