Послышались шаги, всего несколько, но Том успел еще четыре раза сделать вдох и выдох.
– Здравствуйте…– Калитку открыла молодая женщина, лет двадцати пяти в уютном свитере и обтягивающих черных брюках. На голове у нее был высокий хвост струящихся по плечам волос. – Мы знакомы?
– Здравствуйте, меня зовут Том. – слегка заикавшись, но тем не менее более мужественно проговорил мальчик, незаметно поглядывая вглубь участка за отворившейся калиткой, пытаясь уловить взглядом то, что он искал. – Подскажите, это Бэйвик-Хилл, 25, правильно?
Взгляд мальчика скользил по табличке этого дома уже не один десяток раз и это был скорее риторический вопрос.
– Ну да, он самый. Могу чем-то помочь?
– Я могу увидеть Сару, проживающую здесь?
– Кого, простите? – изумленно проговорила девушка, поджимая озябшие от студёной погоды ноги.
– Девочка Сара, такая с рыжими волосами. Мне сказали, она здесь живет.
– Кто сказал? Тут нет никого, кроме меня и моего мужа, который сейчас на работе. Это он вам сказал?
– Нет-нет… А вы не знаете женщину по имени Нинон?
– Понятия не имею, про кого вы говорите. Имя не английское. Она, кажется, не местная?
– Да… Она приезжая… Из Парижа…
Наступила неловка пауза, Девушка явно ждала момента, чтобы уйти обратно в дом, но ей казалось некрасивым закрыть дверь сейчас, на такой незавершенной ноте разговора.
– То есть, вы не знаете их? – с надеждой переспросил мальчик. Непонятно, на что надеясь.
– Нет, мне очень жаль. Не знаю.
– Простите… Да… Тогда, до свидания… Спасибо…
– Ничего, до свидания, – калитка хлопнула.
Перед носом мальчика снова появилась зеленая перегородка. «Нет, мне очень жаль. Не знаю»-вертелось теперь в голове. Как не знает? Но это же Бэйвик-Хилл … Двадцать пять…
На секунду мальчику показалось, что он видел Нинон во сне. Он просто хотел, чтобы это было правдой, он верил в это. Он ещё раз, последний, посмотрел на табличку «Бэйвик-Хилл, 25», утвердился, что правдой является то, что он сейчас слышал и медленно зашагал обратно…
Он просто не знал, что Нинон не сон. Она просто сказала ему: «Бэйвик-Хилл, 25» вместо «Батвик-Хилл, 25» и все… Она нечаянно. Устала после перелёта.
10.
Сара вернулась вечером. Подавленная, прозрачная. Она будто исчезла вместе со своей последней надеждой. Надеждой на что-то хорошее. Вокруг нее был студёный воздух, но ей было душно. Весь мир будто давил на нее. Он высасывал из неё последнее.
На кухне сидела Ребекка. С момента, когда она услышала крики, прошло два часа. С момента, когда Нинон сказала, что лучше ей уехать, не объяснив причины, прошёл час. С момента последней дрожи руки не прошло и минуты.
– Где ты была?! Что вообще произошло?! – Ребекка вскочила, яростно глянув на девочку.
– Прости…Я… Я не…
Она заплакала. Сильнее, чем в прошлый раз. Её окутали необъятные руки Ребекки, которая заслонила её своими объятиями от всего этого надоедливого мира.
– Она сказала, что ей лучше уехать. Что произошло между вами?
– Он убил её, понимаешь? – задыхаясь и всхлипывая проговаривала девочка. – Мою маму! Он убил её… Убил!
Ребекка сдержала подлетевшую к горлу Сары истерику, опустила её голову на колени и, укачивая как младенца, поглаживала её волосы.
– Тише, тише. Кто убил? О чем ты?
Сара рассказала Ребекке всё, что слышала и чему не могла поверить. Всё, что теперь заполняло её без остатка. Сквозь слёзы и хрип, появившийся от застывшего кома в горле, она рассказала.
– Ты же понимаешь, что она не виновата? Это ужасная случайность, ты понимаешь? Нинон не хотела этого… – Она правда не знала, что сказать. Первый раз за всю жизнь Бекки сомневалась в своей поддержке, она сомневалась в истине своих слов. Она во всём не была уверена.
– Я понимаю, но это жестоко… Боже… Ну почему она раньше не сказала?
– Что бы это изменило? Это бы не вернуло ни твою маму, ни отца, не спасло бы твою душу от боли. Ты бы познала её, но раньше. Ничего не поменялось бы. Но это были годы мучения и для Нинон. Тебе необходимо понять это…
Но Сара не слушала. Она не слышала ничего, кроме своих мыслей, которые бешено носились по своей траектории в её мозгу, сталкиваясь и разбиваясь друг об друга. Одна не успевала закончиться, как начиналась вторая. И так по цепочке, пока не осталась одна единственная. Да, Нинон не виновата. Сара это знала изначально. Она не могла простить её только за сокрытие, хотя её бабушка всё-таки была права, ведь пожар – это действительно случайность. Намеренно никто не поджигал ресторан. Сара вспоминала горящие полки, шторы, дверь и её маму. Она тоже горела. Перед тем, как упасть в обморок и проторчать там еще три года, глаза Сары размыли образы, последние. Подгоревшее мамино платье, заляпанные сажей щеки и балка. Во всем виновата она. Если бы Сара не упала, они бы выбрались. Но она упала.