Похоже, это замечает и Сэнди.
– Совсем обрюзг, – говорит она без грусти.
Она не особо любит своего Папочку – конечно, не ненавидит его, в отличие от меня, но не любит однозначно. Не любит – пожалуй, самое верное определение. Папочка обожает свою старшую дочь Клэр за то, что она занимается ювелирным бизнесом и удачно инвестирует Папочкин капитал в полутеневые кампании – чего нельзя сказать о "бесполезной мазне" Сэнди, которая, вдобавок, подобрала за Клэр ее нищего "славянского мигранта"… Хорошо что мне хватает ума не цитировать Папочку при Сэнди – иначе ее "не любит" стало бы сопоставимо с моим "ненавидит".
И Клэр… Что с ней? О ней я умудряюсь не думать – наверное оттого, что я забыл включить ее в уравнение "мозги + женщина в латексе + искусствовед + пропажа Пауэрса = ?".
Но сейчас я о ней вспоминаю, и пока Папочки нет рядом, говорю Сэнди, что нужно ей позвонить.
– Мисс Занудство? – Сэнди возводит глаза к потолку – к потолку с четырьмя хрустальными люстрами. – О нет…
– Я волнуюсь за нее, – честно говорю я.
И правда, как бы меня не бесила Мисс-Заноза-В-Заднице, я чувствую, что поступаю правильно. Сэнди должна позвонить Клэр. Вряд ли Клэр скажет Сэнди, что между нами было, но я со слов Сэнди смогу понять, сохраняется ли странное поведение у Клэр или нет. Может, у нее действительно бред отрицательного двойника, глупо думаю я.
Папочка возвращается из сортира. Сэнди тут же говорит ему правильные слова:
– Мы с Олегом не хотим отвлекать тебя от телевизора, можно мы прогуляемся по твоим виноградникам?
Под телевизору шел какой-то черно-белый детектив. Картинка подрагивает, пленка шумит. Я удивляюсь, что это фильм со звуком, причем звуком более членораздельным, чем тот, что у Папочки зовется речью.
Папочка, может, оставил бы меня на съедение своим старым глазам, но не в день, когда показывают довоенные фильмы. Мы с Сэнди покидаем дом и отправляемся к винограднику, вдоль забора с живыми охранниками и живой изгородью.
Я напоминаю Сэнди, что нужно позвонить Клэр.
– Ты мне что-то не договариваешь?
– Хм?
– Да. Клэр себя так не ведет. Ужин при свечах. Картотека с рабами… Это какой-то бред.
– Я думаю точно так же и поэтому волнуюсь.
Сэнди останавливается возле бочек. Она приветливо улыбается девушкам, топчущим виноград, те улыбаются ей.
– Я напишу Клэр в hooklove, – говорит Сэнди. – У всех незамужних женщин есть там аккаунт.
Сэнди немного лукавит – аккаунт в hooklove есть даже у меня. Hooklove это больше, чем сайт знакомств. Сейчас люди зависимы от него гораздо сильнее, чем от потребления. Что-то уберегает меня и Сэнди от этой зависимости. Сэнди, наверное, спасает ее творчество. А меня, наверное, спасает Сэнди. Я киваю ей головой.
– Хорошо. – Сэнди достает телефон. – Черкану ее пару слов…
Она черкает пару слов, убирает телефон в карман, но к ее ногам падает другой телефон.
Одна из девушек выпрыгивает из бочки и подбегает к телефону. Подбирает, смотрит на дисплей. Остальные девушки недовольно на нее смотрят.
Девушка с телефоном натыкается взглядом на нас с Сэнди и мигом соображает, что натыкается на родственников Папочки.
– Это брат, он сейчас болеет, – оправдывается девушка.
Сэнди сочувственно качает головой и говорит.
– Поговори со своим братом, а я пока займусь виноградом.
Девушка смотрит на Сэнди взглядом, которым ребенок награждает пожарного, вытащившего из огня маленького котенка.
– Спасибо большое. Не знаю, как и благодарить вас…
– Не благодари, говори с братом сколько нужно, – говорит Сэнди.
Девушка кивает и отходит в сторону. Сэнди снимает босоножки, отдает мне свою серую накидку и становится в бочку с виноградом.
– Не волнуйтесь, ноги у меня чистые, – говорит Сэнди другим девушкам.
Сэнди не может просто давить виноград – она начинает танцевать. Поворачивается вокруг оси, улыбается, что-то напевает, улыбается. Девушки по соседству невольно веселеют и как-то бодрее перебирают ногами. Я не свожу с Сэнди глаз. Я не могу думать о мозгах и женщине в латексе, когда моя Сэнди радуется жизни.
Девушка, у которой больной брат, проходит мимо меня. Я успеваю заметить, что в глазах девушки стоят слезы. Девушка подходит к бочке, где танцует Сэнди, благодарит ее и говорит, что дальше она сама.
– Нет, дорогая, я вошла в ритм, – отвечает Сэнди, делает очередной круг, потом останавливается. Замечает то, что я уже заметил.
– Что-то серьезное? – спрашивает Сэнди.
Девушка не сразу понимает, о чем речь, но затем смахивает слезы и отвечает:
– Нет, все хорошо.