— Я посмотрю. Учитывая серьезность угрозы, я согласен, что мне лучше находиться все время рядом с тобой.
— Это было бы удобно, — произнесла машина, хотя было трудно понять, сказала она это, чтобы польстить или успокоить Ористано. Ежедневно практикуясь в международной дипломатии, Коллигатар стал искусным льстецом.
— Мы подождем и разберемся в проблеме. Мы не подадим вида, что происходит что-то необычное, пока не придет время действовать.
— Надеюсь, ты не будешь откладывать это до последней минуты?
— Не планирую, Мартин. Самосохранение во мне запрограммировано. Я здесь, чтобы служить человечеству, и выполняю эту работу со всей серьезностью. Уверяю тебя, я приму все необходимые меры, чтобы сохранить себя для выполнения задачи. Это цель моей жизни.
Ористано улыбнулся и кивнул.
— Я замечаю твою настойчивость, Мартин. Это отличает тебя от других: твоя способность работать со мной все время в согласии. Однако я должен сказать тебе, Мартин, что не могу обещать последнего, поскольку опасность не похожа на те, с которыми мне уже приходилось встречаться.
Ористано сидел молча, пока механический повар не объявил, что кофе готов. Взяв чашку, Мартин напугался. Его пальцы тряслись. Это было невероятным. Нервы старшего программиста всегда отличались прочностью, как у хирургов, футбольных вратарей и тибетских лам.
Коллигатар ничего не заметил, и Ористано унял дрожь в пальцах.
Но только в пальцах.
2
Эрик Эббот разглядывал свой гамбургер и раздумывал, как много в нем элементов с Юпитера. С тех пор, как власти Мирового Космоса начали разработку органических соединений на Титане, чтобы восполнить недостаток земных протеинов, постоянно ходили слухи, будто настоящие органические продукты накачивались искусственными веществами, производными метана. Некоторые остряки стали называть получаемые результаты воздушными бургерами или безвоздушными бургерами.
Действительно, только компетентный химик мог с уверенностью сказать, сколько в густой сочной лепешке, покоившейся между двумя булочками, было мяса, сколько соевых протеинов, сколько планктона, сколько метана и титановой органики. Это приводило людей в замешательство.
Эрик сидел с Чарли, Адриенной и Габриэллой. Они на пять минут раньше улизнули с работы. Габриэлла наловчилась использовать зеркальные компакт-пудреницы, чтобы одурачивать лазерный глазок на циферблате часов. Когда она отражала лазерный луч к источнику, тот начинал передавать ложные сигналы головному компьютеру, который ускорял ход. Требовалось, чтобы работники, покидали офисы строго по расписанию. Габриэлла никому не рассказывала о своем трюке. Если все девочки в офисе начнут делать то же самое, очень скоро вся компания станет уходить с работы на пять минут раньше. Внутренней охране не потребуется много времени, чтобы выяснить причину такою явления.
Поэтому Габриэлла пользовалась своим трюком только изредка. Он позволял им занять хороший столик в Эль-Палаццо. На противоположной стене у бара висел огромный экран. Кто-то превратил его в канал местных новостей. Диктор Мариан Маршалл с улыбочкой перечисляла случившиеся за день катастрофы. Никто не обращал на нее особого внимания, и канал вскоре переключили. Приближалось время начала футбольной трансляции.
Эрик лениво потянулся к своему пиву, и поспешно отдернул пальцы. Он случайно прикоснулся к переохлажденному металлическому бокалу, затем поднял его специальной ручкой и отхлебнул.
Друзья Эрика оживленно обсуждали ситуацию в Восточной Африке. Хотя он и находил их разговор интересным, но тема не захватывала его. Тем не менее он не был замкнутым человеком. Просто ему не удавалось подбирать слова без какой-либо цели.
Они сидели за лучшим в Эль-Палаццо столиком, и Эрик взглянул в широкое, искусно изогнутое окно. На западе солнце погружалось в Калифорнию, поджаривая отдаленные серебристые вершины Колорадских тр. Ресторан находился на сто четвертом этаже Селверн-Билдинг, вид из него открывался потрясающий. Если только вы не являлись ненавистником пустыни, ибо в этом случае картина показалась бы вам просто однообразной.
Эрику вид нравился свое безлюдностью. В Финиксе не осталось пустоты. По мере тот, как верхние этажи небоскреба медленно вращались, западные горы уступали место ярким огням Каса Гранде. У Южного вокзала огни города сливались с огнями муниципальною района Таксон.
Всходила луна, сегодня почти полная, струящая свой свет на Долину Солнца. За исключением центрального делового района, Финикс оставался на равнине во время своего расширения. Прекрасное место для жизни. Можно любоваться видом, как сегодня, и не чувствовать себя похороненным, выходя на улицы. Зданий в сто этажей и выше было немного. Здесь человек не чувствовал себя как в Нью-Йорке, Чикаго или Атланте.
По крайней мере так Эрику говорили. За исключением пары отпусков в Колумбии и деловых поездок на Восток, он никогда не бывал восточнее Альбукерка.
— …и говорю вам, — Адриенна старалась говорить авторитетно, так, чтобы ее высокий, дрожащий голосок звучал убедительно, — они никогда не решат этот вопрос, пока федерация не откажется от своих притязаний на все территории к югу от Замбези.
— Ой, перестань, — возразила Габриэлла. — Ты же знаешь, что югафам плевать на все это. Там же ничего не осталось, кроме нескольких старых алмазных шахт.
— Знаю, но дело в принципе, — упорствовала Адриенна.
— Вы обе понимаете, — по-мужски твердо заявил Чарли, — что дело не в том, чего хочет та или иная сторона. Если будет указание из Швейцарии, обе группы заткнутся.
— Не знаю, — Габриэлла поиграла своим бокалом. — Федерация в последнее время становится чертовски воинственной. Если решение будет не в их пользу, я не удивлюсь, когда они выступят и захватят спорную землю.
Адриенна казалась шокированной. Ее было легко потрясти.
— Я слышала, как многие ораторы от Федерации посылали Коллигатара к черту публично, — продолжала смуглая девушка. — Это меня вовсе не удивляет.
— Зато меня это очень удивляет, — Чарли затушил окурок. — Они никогда не допустят этого. Вот увидите.
— А как электронный мозг это предотвратит, умник? — Спросила Габриэлла. — У него нет ни армии, ни оружия.
— Все зависит от того, что считать оружием, — тихо проговорил Эрик.
— Что? — переспросила Габриэлла. Она на какой-то момент совсем забила об Эбботе.
— Информация — тоже оружие. Не нужно никаких угроз. Ты никогда не слышишь об угрозах, исходящих от Швейцарии. Мозг просто перестанет отвечать на вопросы Федерации. И это быстро их отрезвит. Они не смогут соперничать с соседями, которые будут продолжать получать ответы. Ни в рыболовстве, ни в добыче ископаемых, ни в производстве, ни в чем.
— Эрик прав, — быстро согласился Чарли, чтобы не упустить случая присоединиться к победителю. — Как Федерация будет продавать свой кофе, например, если не будет иметь информации о спросе и предложении, или даже просто прогнозы?
Габриэлла сдала свои позиции, но не окончательно.
— Я все же думаю, это возможно. Все зависит от того, как сильно они хотят получить эту территорию.
Чарли выглядел чрезвычайно довольным собой.
— Никоим образом, леди, ни этот кусок земли, ни закон не стоят хорошей капли ГПН. Увидишь, Федерация будет пыхтеть и фыркать, пытаясь получить от каффоеров все, что можно, но не рискнет пренебречь инструкциями Машины.
— Посмотрим, — воинственно проговорила Габриэлла.
Гул в зале усилился. Игра началась. Сегодня «Скорчеры» играли с с"Филадельфией", и Френк Олуэй, телекомментатор, никак не мог наладить микрофон. Шумовой фон связан с резонированием аппаратуры с аэрокондиционной системой стадиона Каса Гранде. Не смотря на взошедшую луну, снаружи в раскаленном солнцем бассейне Соноран-Десерт было больше ста градусов.
Эрик и Чарли развернулись на своих стульях, а девушки начали шептаться между собой. Все они являлись страстными болельщиками. Их столик находился на помосте, возвышавшемся так, что с него открывался прекрасный вид не только из окна, но и на один из четырех огромных экранов, свисавших с потолка в центре зала.