Читать онлайн "Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами в. период 1947-1953 гг (СИ)" - Герман Сергей Эдуардович - RuLit

- запрет на совершение таких преступлений, как убийство, если это не имеет отношения к защите «воровского сообщества» или чести «вора»; запрещалось хулиганство, изнасилования<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote8sym" name="sdfootnote8anc">8</a>.

Также настоящему вору не разрешалось иметь частную собственность и предметы роскоши. Все, что было добыто, оправлялось в «общак», следить за которым являлось главной обязанностью «воров в законе». Они должны были легко относиться к деньгам и к богатству.

Лев Разгон писал:“Теперь они все были поделены на касты, на сообщества с железной дисциплиной, со множеством правил и условий, нарушение которых жестоко каралось: в лучшем случае — полным изгнанием из уголовного сообщества, а часто и смертью<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote9sym" name="sdfootnote9anc">9</a>”.

Тюрьма для воров должна была стать вторым домом, а учитывая то, что, согласно воровским понятиям, воры не должны были иметь дома, то - первым. В местах лишения свободы и на свободе воры не могли сотрудничать с властью, им не разрешалось работать, но несмотря на это, они держали под своим контролем все процессы на зоне.

Криминальный мир даже имел свой язык общения, который называли «феня». Этот язык отличался от обычного русского языка и его вполне можно было считать отдельным средством общения «запроволочного государства», именуемого ГУЛАГ.

Феня представляла собой замаскированный, зашифрованный, обладающий определенным смыслом и динамикой преступный язык. Многие думали, что это просто сленг, но это не так. «Феня» развивается согласно времени, некоторые слова и выражения имеют двойное или даже тройное значение, для того, чтобы скрыть или подчеркнуть что-то и всегда применяется арестантами. Понимать и говорить на «фене», можно только постоянно общаясь в таких кругах. Два «шпанюка» способны полностью обсудить стоящего рядом человека: его возраст, социальное и материальное положение, а также размер одежды и хронические болезни, но при этом обсуждаемый не заподозрит и не поймет ничего, хотя может принимать активное участие в общении.

Собственный язык был для воров не только средством общения, но и атрибутом принадлежности к закрытой общности, средством идентификации своих и способом сокрытия смысла сказанного от постороннего непосвященного понимания.

Однако событием, которое кардинально изменило воровской мир, стала Великая Отечественная война. Рецидивистов на фронт не призывали, однако, осужденным по нетяжким статьям давалась возможность «искупить кровью».

В начале Великой Отечественной войны, в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля и 24 ноября 1941 г. из мест лишения свободы досрочно были освобождены некоторые категории заключенных, отправляемых на фронт (около 25 % от общего числа). За 1942–1943 гг., на основании специального решения Государственного Комитета Обороны, освобождается еще около 10 % осужденных<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote10sym" name="sdfootnote10anc">10</a>.

Кем же являлись эти люди? Мы не берём во внимание случаи репрессированных чекистов и высокопоставленных военных: генералов и военачальников, в отношении которых Президиум Верховного Совета СССР принимал персональные решения. Например, среди таких были:

- комдив Букштынович Михаил Фомич, осужденный еще 28 мая 1939 года по ст. 58-7, 17-58-8, 58-11 УК РСФСР и приговоренный к 15 годам лишения свободы;

- полковой комиссар Карачинов Сергей Иванович, приговоренный 26 июля 1941 года к 7 годам лишения свободы;

- генерал-майор Лазаренко Иван Сидорович, осужденный 17 сентября 1941 года по ст. 193-17 п. «б», 193-20 п. «б» УК РСФСР и приговоренный к высшей мере наказания;

- генерал-майор Кособуцкий Иван Степанович, осужденный 26 июля 1941 года по ст. 193-17 п. «б» УК РСФСР и приговоренный к 10 годам лишения свободы; генерал-майор Семенов Иван Иосифович, осужденный 7 октября 1941 года по ст. 193-17 п. «б» УК РСФСР и приговоренный к 10 годам лишения свободы;

- полковник Фомин Борис Андреевич, осужденный тогда же по ст. 193-17 УК РСФСР и приговоренный к 7 годам лишения свободы; генерал-лейтенант Тюрин Александр Алексеевич, осужденный 20 января 1942 года по ст. 193-17 п. «а» УК РСФСР и приговоренный к 7 годам лишения свободы;

- вице-адмирал Левченко Гордей Иванович, осужденный 29 января 1942 года по ст. 193-21 п. «б» УК РСФСР и приговоренный к 10 годам лишения свободы;