Бродя по пескам, он наткнулся на тело. Вайронд бы не узнал своего кровного брата, если бы не броня, которая была на нём надета. Вместо головы был лишь череп, а шлем посередине был разделён на две половины. Неожиданно глазницы черепа засияли ярко красным цветом и из них пошёл дым, Вайронд отошёл и, не в силах что-либо сделать, стал наблюдать. Компеонит чуть приподнялся и шлем стиснулся, как и было при сражении с монстром, прорезь для дыхания зашевелилась в такт речи Компеонита, а из углублений для глаз, необъятно чёрных, стал просачиваться красный свет.
— Вайронд, это… это ты? — скрежещущим металлическим голосом, спросил Компеонит. Он узнал брата, когда присмотрелся к впившейся в тело Вайронда броне. — Что… что с нами стало? Ты… твои руки… а что … со мной? Где остальные? Почему я не чувствую Свет. Всё исчезло. Только холод… Только тьма внутри меня. Почему Анария покинула нас, Вайронд? Почему…
Голос воина постепенно восстанавливался и его уже нельзя было отличить от человеческого, хотя, если прислушаться, можно было услышать лёгкий скрежет металла, как у ржавого механизма.
Вайронд не отвечал Компеониту, не мог говорить. Они пошли в полной тишине. В этой тишине он тоже стал замечать странности, то, о чем он не мог подумать раньше, приходило к нему в голову. Наяву он видел кошмары и радостные сны, созданий тьмы, готовых прийти к нему на службу, и существ с далеких материков. Он ничего не понимал, не мог закричать, лишь смотрел на проекции того, чего не мог осознать. Пока что не мог.
Пыль постепенно усаживалась и стал виден скелет чудовища, которое сразил Вайронд. Скелет величиной с горы. Сколько времени прошло с их сражения, если монстр успел утратить оболочку?…
Вайронд вспоминал о событиях, прошедших тысячи лет назад каждый раз, когда появлялся тут. За эти долгие годы он забыл многое, но не этот момент. Его история должна была закончиться, однако, как считал сам Вайронд, тут она только началась. И вот, кажется, всё близится к развязке, к завершению той битвы, которая состоялась больше восьми тысяч лет назад, в которой Свет «победил».
Вайронд давно уже не был человеком, не был тем рыцарем Света, некогда спасшим мир от надвигающейся тьмы. Как и собратья, после победы над чудовищем он исказился, приобрёл форму чего-то близкого и одновременно далекого, хранившегося у него глубоко в душе. Въевшиеся в него доспехи Вайронд скрыл за одежду, похожую на ту, которую носят правители пустынь в других мирах, а голову его украшала дарованная ему в прошлой жизни корона, с обломанными зубьями, кроме одного, длинного центрального, в углублении которого вместо драгоценного камня сиял золотой череп, дополняющий корону.
После победы над чудовищем Вайронд уединился в своих владениях, остался велик, так как имел влияние на своих преобразившихся соратников, ведь безумие, изверженное гибелью монстра, отразившееся во всех них, меньше всего на него подействовало. Лицо Вайронда отныне утратило всю человечность. Всё, что осталось — лишь кроваво-красное правое око, лишь оно было открыто, остальная часть лица была спрятана за маской, с небрежно вышитыми на ней челюстью и вторым глазом. Вайронд научился говорить через разум, ментально, проникая в сознание других существ. Руки и тело его иссохли и их можно было перепутать с костями, но это лишь внешне, на деле он был сильней любого смертного существа.
Спустя почти девять тысяч лет он вернулся в это место, место, где умер воин света Вайронд и родился полубог, древний Ужас, которым строгие матери пугают своих непослушных детей перед сном.
Он был уже близко, прямо перед ним возвышался скелет Гиганта. То, что осталось от монстра в великой битве в пустыне Кантаар. Кости чудовища уже давно опали, были засыпаны песками. Они не разлагались, не подвластны времени были останки могучего монстра.