Капитаны? Шансы есть, капитан Чёрной наверняка не признает боевого мага из своей собственной роты мятежником. Максимум — может дать что-нибудь по мелочи за «непочтение к командиру» — Владыка, а значит и Регент, номинально считается полковником гвардии. А вот второй капитан может встать за казнь. А третьего нет. Кто их рассудит?
Вот тут и последний вариант. «Простите, Ваше Могущество, что полагал вас поганым пожирателем искр, а следовательно достойной изничтожения в огне!». Очень мило! Вспомнилось её лицо позавчера на площади — ещё больше исхудавшее за месяцы после мятежа в Столице, с бледной, как у мертвеца, кожей. Запавшие глаза, полные холодного бешенства. Номинальная повелительница Державы, а реально — госпожа четырех сотен гвардейцев, трёх уцелевших в резне в Столице лояльных полков Центральной армии да пары тысяч ополченцев, вооруженного сброда, привлечённого надеждой на грабежи.
— Эй, Нарин’нэ! — позвал он после недолгого раздумья. — Скажи, как проводить суд капитанов, если их нужно три, а есть только двое? Они же равны по положению, так? Что будет, если они решат по-разному?
— Хм… — она на мгновение задумалась. — Должен решить их начальник.
— То есть регент. Ясно. Я прошу суда капитанов.
Потянулись часы заключения. Нарин’нэ и Карлана сменили Рагнар из гвардии и какой-то незнакомый маг-южанин, совершенно не расположенный «называть своё имя кому попало». Заглянул капитан Лан’нау, поинтересовался самочувствием «невоздержанного на язык плода противоестественной связи шакала с василиском», пустился в пространные рассуждения об умственных способностях некоторых своих подчинённых, позорящих роту, и ушёл, в не слишком изысканных выражениях пожелав не терять присутствия духа. Про предстоящий суд не было сказано ни слова.
Ещё дважды сменилась стража. Обе смены состояли из знакомых магов-гвардейцев, настроенных к заключённому дружелюбно, но никакой информацией о его будущем не располагавших. Или не желающих ею делиться. Пользоваться же даром для того, чтобы узнать, что твориться снаружи охранники запрещали. Наконец, когда свет в окне камеры совершенно погас, вновь появились Нарин’нэ с Карланом. На вопрос о новостях девушка-маг лишь тяжело вздохнула.
— Пойми, это очень странно! — тут же принялась объяснять она. — Держать тебя здесь очень тяжело, восемь одарённых почти ничего не делают, кроме как присматривают за тобой. Тебе и самому плохо здесь. Этот подвал, эта неизвестность. Чем дольше ты здесь, тем труднее тебе видеть в нас своих товарищей, а не мучителей. Тебя нужно оправдать — или наказать — как можно быстрее. Но им просто не до тебя! — похоже, чем больше она говорила, тем больше её охватывало возмущение. — Завтра потребую немедленного решения твоего дела! Надо будет — обращусь к госпоже Исан’нэ лично!
— Тише, сестра-воин, — оборвал её, наконец, Карлан. — Твоими стараниями ему снесут голову, только чтобы ты отстала.
— Но я не этого…
— Вот и не зли никого своей назойливостью.
Волны, как в штормовом море. Мир мнется и раскачивается. Кель’рин резко проснулся. Ночь, камера освещается только масляной лампой. Карлан стоит у двери с обнаженным мечом, Нарин’нэ в дальнем углу, оба настороженно ощущают происходящее снаружи, разрываются между желанием узнать, что там творится, и необходимостью быть рядом с пленником. А там действительно что-то происходит. Колебания невиданной силы расходятся от чего-то совсем рядом, шагах в пятидесяти, наверное, в том же подвале. Дара нужной мощи, чтобы создать подобное, нет ни у кого из людей. Какая-то магическая тварь, дракон? Тоже нет. Чужая сила, жертвоприношение десятка-другого одарённых существ, типа тех же василисков, или даже людей? Как? Буря стихает, не оглушает больше чувства, теперь можно ощутить искры дара людей вокруг, яркие огоньки Карлана и Нарин’нэ рядом, более тусклые — солдат в соседних помещениях и ослепляющее, но быстро угасающее сияние, вскоре превратившееся в неясное облачко. И воспринимаемый уже не даром, а обычным человеческим слухом глухой крик. И — волна -напоминание от Нарин’нэ — не смотри!
Остаток ночи прошел беспокойно, охранники нервничали, снаружи грохотали шаги солдат. Один из них заглянул в камеру и что-то шепнул Карлану. Что именно — осталось загадкой. К рассвету всё стихло, а потом как ни в чём не бывало явилась новая смена охраны.
В следующие два дня стало хуже. В разговоры охранники вступать перестали, ссылаясь на запрет начальства. В ответ на просьбу хотя бы покормить заключённого одна смена кратко посоветовала следовать примеру Эркина-морехода, по легенде три месяца прожившего в лодке без еды, питаемого собственным даром, другие и вовсе советовали заткнуться. А потом заключение закончилось.
Глава 2. Регент
В тот день в неё снова вдохнули жизнь. Соратница, встретившая её в коридоре, вместо ставшего уже обычным равнодушного кивка в ответ на приветствие, отослала эскорт и поманила за собой. Ей казалось, что она готова к чему угодно, от задушевного разговора до внезапного броска нитей, отрывающих её искру от тела и впечатывающих в сохраняющий камень. Но то, что ждало её в действительности, когда соратница открыла дверь в покои бывшего наместника, было… Шокирующим.
— Не делай такие глаза, это действительно я! — поприветствовал её человек, которого она давно считала убитым. — Заходи, садись. И прости, что подвёл вас всех тогда.
— Мастер, вы… — она подошла на негнущихся ногах и рухнула на пол перед креслом, уткнувшись лбом в колено сидящего и обхватив его руками, совсем как восьмилетняя девочка, обнимавшая когда-то ногу молодого аристократа среди мёртвых тел на ночной улице Ар-Лен’нара. — Как? Я думала… Все говорили, вы погибли… — она потянулась вперёд нитями любопытства, но нащупала лишь паутину защиты.
— Не трогай! — голос прозвучал холодно и резко. — Твой дар, не используй его на мне, пока не разрешу! — и уже теплее: — Хватит сидеть на коленях, вон там стул. И ты тоже не стой у двери. Поговорим о наших делах. Жаль, что больше никого из круга не осталось…
Потом он долго расспрашивал. О том, что произошло за последние месяцы. О погибших во время мятежа соратниках. О том, знали ли их убийцы, кого именно они отправляли в пустоту. О новых людях, возможно, достойных занять их место. И неожиданно заинтересовался заточённым в подвале дворца не в меру несдержанным магом-гвардейцем.
— Подъём, брат-воин! Хватит спать! — разбудил Кель’рина чей-то голос.
Вместо привычной уже пары охранников в камере находился только один человек. Странный какой-то. Кто в здравом уме будет ходить по полутёмным подвалам в плаще с глубоким капюшоном, под которым лица не видно вовсе? Как какой-нибудь Тёмный Властелин Демонов из страшных сказок. В реальности — жутко, наверное, неудобная штука. Почувствовать подозрительную личность тоже толком не удалось — вместо искры дара на его месте висело какое-то рыхлое облако. Человек ли это вообще? Или виной тому новая техника маскировки?
— У меня для тебя подарок! — сообщил диковинный гость и бросил Кель’рину массивный свёрток. Внутри оказались меч и кинжал, завёрнутые в такой же, как у незнакомца, плащ. Оружие придало молодому магу некую толику уверенности.
— Это что, знак того, что я свободен?
— Можно и так сказать. Свободен, если не побоишься взять свободу сам.
— Кто ты?
— Секрет! — можно было поспорить, что губы в глубине капюшона растянулись в довольной ухмылке. — Пока не убедимся, что нам по пути. Сделаем так. У меня пока есть немного времени, и я расскажу немного о тебе и о себе. А потом я уйду. А ты или пойдешь со мной или останешься здесь, идёт?
Кель’рин согласно кивнул.
— Начнем с тебя. Ты одарённый, это во-первых, обученный маг, во-вторых, и человек, у которого не сложились отношения с нынешней властью, в третьих. Не так ли? А ещё ты — тот, кого впереди ждёт казнь. Из всего этого следует, что найти общий язык мы можем. Как тебе жалование боевого мага в гвардии? Хватает на отличные сапоги, хорошее пиво, на девку из дорогого борделя, когда не занят на службе. Неплохо? А знаешь, это просто мелочь, горсть медяков для тех, кто просто унаследовал кучу земли с полями, лесами и рудниками. Мелочь для тех, чьи приказчики обсчитывают тебя на рынке. Тебе не кажется несправедливым, что какая-то бездарь купается в золоте пока ты, одарённый, стоишь по ночам в карауле? Ты можешь помочь мне это исправить. Знаешь, я и мои товарищи в каком-то смысле начали мятеж, который эта бледная дура так старательно подавляет. Не сами, конечно, достаточно было убедить Фалвера, что он может стать новым Владыкой. Он свалил для нас Высший Совет и проложил дорогу хаосу. Теперь наместники и генералы вцепятся друг другу в глотки в борьбе за власть. А потом, когда они достаточно ослабят друг друга, выступим мы. И создадим новую страну, где богатство и власть будут принадлежать одарённым. А бездарям мы покажем их место. Как тебе, а?