Гермиона резко встала и начала собирать книги.
— При всем уважении, профессор Снейп, я считаю, что это не так! Я вложила значительные моральные и физические усилия, чтобы на сегодняшний день вы оставались живы, и теперь ожидаю, что вы сделаете всё, что будет в ваших силах, для того, чтобы мои усилия, направленные на соблюдение ваших интересов, окупились стараниями с вашей стороны!
— Вы считаете, что я не стараюсь?! — в его глазах вспыхнул опасный огонь.
— Ничего такого я не говорила! Я всего лишь хочу, чтобы ваши попытки найти кого-нибудь, увенчались успехом, — она подхватила свою сумку и тут же скрылась между книжными стеллажами.
«Серьёзно? Чёртова повязка на глаз?!»
Она была единственным человеком, который давал ему советы таким образом, что Северус чувствовал одновременно раздражение, скептицизм и… благодарность. Но в этом была вся Гермиона Грейнджер. Он постоянно колебался между желанием задушить её и желанием… Он нервно провёл пальцами по волосам. Обычно Северус не делал так в окружении студентов, поскольку это могло подчеркнуть его излишнюю взволнованность. Но такой жест всегда помогал ему собраться с мыслями. «Да, Грейнджер не всегда бывает покорной. Но иногда она может быть очень тихой и нежной». Однажды она просто лежала, положив голову ему на грудь, а он поглаживал её по вьющимся волосам, слушая размеренное дыхание.
«Но почему мне этого хотелось? Какой в этом смысл?»
От таких желаний не было никакой пользы, и всё же ему требовалось прилагать максимум усилий, чтобы оставаться самим собой. Если он почувствует искреннюю благодарность, то никогда больше не сможет ею воспользоваться. «В конце концов, девочка подходит к делу очень серьёзно. И, несомненно, ей приходится весьма нелегко». Ему вспомнился тот вечер, когда ей пришлось впервые быть сверху. Очевидно, это противоречило природной скромности девушки, но зато помогло ей наконец-то раскрепоститься, и тогда всё прошло… просто идеально. «Дамблдор был прав — она действительно очень смелая». Но в ней было что-то ещё, помимо храбрости, то, что Грейнджер носила с гордостью, словно знак отличия. Временами это выражалось в её невероятном упрямстве. Она готова была противостоять до конца, когда иногда разумнее было отступить, отвернуться или даже бежать.
***
— Что случилось с твоим глазом, милый?
Она была хороша. Американка, судя по акценту. Но Северус уже заказал коктейль для другой девушки, которой нужно было «отлучиться в туалет». Итак, сегодня ему оказалось достаточно просто подмигнуть. Правда, это едва ли можно было назвать подмигиванием, так как второй глаз закрывала чёрная повязка, но она улыбнулась ему в ответ. Значит, если ему не повезёт с той, другой, он сможет уйти с этой.
На самом деле эта повязка чертовски хорошо работала. И не только потому, что привлекала к себе внимание, а также вызывала к нему симпатию. С ней Северус чувствовал себя почти также уверенно, как под маскировкой. Небольшая защита повлияла на него до такой степени, что сегодня он откровенно заигрывал с дамами — то, к чему в прошлом никогда не имел склонности. Чёрная рубашка также оказалась отличным советом и приобретением. Он купил её в дорогом маггловском магазине, где консультантка заверила его, что «эта приталенная модель сидит на нём просто идеально», пока сама беспричинно поглаживала руками по его груди. У него проскользнула мимолётная мысль соблазнить её прямо в примерочной и избежать траты времени в баре для одиночек, но обстановка была неподходящей. И вот теперь он стоял в переполненном баре, приглушённый свет мерцал в такт музыке. Северус уже опрокинул в себя несколько напитков и не сомневался в удачном завершении вечера.
— Спасибо! — подскочила девушка, наконец-то вернувшись из «туалета»: макияж был явно подправлен, грудь в декольте подпрыгнула чуть выше, вырез опустился немного ниже.
Он протянул ей бокал, и она сжала свои ярко-красные губы вокруг соломинки, неспешно потягивая напиток.
— Я тут подумала, — громко заговорила она, перекрикивая звуки музыки. — Ты не хочешь поехать ко мне? Моя соседка уехала, и мы могли бы… ну ты понимаешь?
Он положил руку ей на талию и наклонился ближе.
— Звучит заманчиво, — Северус провёл большим пальцем сверху вниз по изгибу её фигуры, а затем начал массировать впадинку рядом с лобком. Она прижалась к нему ещё сильнее. — Однако я должен кое в чём признаться…
— М-м-м? — она снова начала потягивать коктейль.
— Всё, чем бы мы с тобой ни занимались, должно быть… незащищённым… потому что у меня есть определённые проблемы со здоровьем из-за моего… — он поднял палец и постучал по повязке на глазу.
Она нахмурилась и по понятным причинам растерялась. «Это, должно быть, самая бредовая чушь, которую мне доводилось нести в своей жизни». Тем не менее она всего лишь равнодушно пожала плечами.
— Я просто приму таблетки на следующее утро. Ты ведь ничем не болеешь?
— Только это, — Северус снова постучал по повязке. — И это не заразно.
Похоже, девушка сделала вид, что поверила во весь этот бред, не желая портить приятное продолжение вечера. В любом случае, вскоре она вытащила соломинку из бокала и выпила залпом оставшуюся часть напитка.
— Я очень надеюсь, что у тебя большой член! — прошептала она ему на ухо, затем соблазнительно приподняла бровь и потащила его за руку к выходу.
***
— Это из-за твоих проблем со здоровьем?
Северус нервно проводил пальцем по нижней губе, совершенно не в силах поверить в происходящее.
— Возможно…
— Хочешь ещё раз потрогать мои сиськи? — она покачала пышной грудью перед его лицом.
«О, нет». Он уже догадался, что это вряд ли ему поможет. «Неужели проклятие нанесло мне какую-то травму?»
Маловероятно, так как с тех пор у него уже возникала эрекция, после которой он даже получал оргазм.
— Может быть, мне просто пососать его ещё немного? — она схватила в кулак вялый член, поглаживая его рукой.
— Нет, — резко ответил он. — Думаю это… это, несомненно, из-за моего здоровья. Прости, что зря потратил твоё время.
— Ты всё ещё можешь поласкать мою киску, — нахмурилась она. — Ты ведь не собираешься думать только о себе!
— На самом деле, боюсь, что только о себе я и думаю, — Северус скатился с кровати и потянулся к сброшенному на пол чёрному пальто, доставая из кармана свою волшебную палочку.
— Что ты делаешь?! — требовательно спросила она; в её голосе зазвучала паника.
— Obliviate!
Он оставил её в спальне, абсолютно ошеломлённой. Если бы он только мог применить Obliviate и к себе, чтобы удалить те воспоминания о гриффиндорской девчонке, которая каким-то чудесным образом приковывала к себе всё его внимание. Он вообще не понимал причину своего желания — особенно учитывая манеру и специфику их регулярных встреч. Но факт оставался фактом, и к тому же теперь появилась серьёзная проблема. Ведь в конечном итоге он потерял удобную возможность и… драгоценное время.
У него не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в Хогвартс и провести в одиночестве оставшиеся часы своей жизни. По крайней мере, теперь он мог сказать Грейнджер — по сути, даже признаться самому себе — что попытался.
Глава 10. Не то, что она предполагала
«Ну вот, уже без пятнадцати одиннадцать вечера».
Гермиона перевернулась в постели на живот, засунув руки под подушку, и подавила желание снова взглянуть на часы.
«Интересно, удалось ли ему кого-нибудь найти?»
Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но в воображении тут же замелькали ужасные сюжеты с участием профессора, в которых он катался по полу в мучительной агонии. Ведь было слишком много условий, из-за которых что-то могло пойти не так с этим чёртовым волшебным обрядом.
«А что, если это снова случится? Может быть, он уже лежит где-то без сознания? Возможно, даже не может вернуться назад в школу».