— Вы хотите, чтобы я всё взял под контроль?
С трудом сглотнув под его немигающим мрачным взглядом, она наконец-то кивнула.
— Скажите это! — приказал он.
— Я… я хочу, чтобы вы всё взяли под контроль, — пролепетала она.
— Не… забывайте… об этом, — каждое слово прозвучало как резкий удар, безоговорочно подразумевающий, что он сам не позволит ей забыть.
Сжимая пальцы вокруг её руки ещё сильнее, он потянул Гермиону к ближайшей двери. Отперев её беспалочковым заклинанием, Снейп втолкнул Грейнджер в затемнённый класс.
— Что мы?..
Его рука зажала ей рот.
— Когда я всё беру под контроль… вы делаете… а не говорите.
Сердцебиение Гермионы ускорилось, когда она почувствовала его горячее дыхание, спускающееся вниз по её затылку.
«Святой Мерлин, что я ему позволила?»
Схватив за плечи, он развернул Гермиону, дезориентируя её в темноте. Она в испуге вскинула руки, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но они мгновенно оказались прижаты к бокам.
«Бежать! Нужно срочно бежать!»
Пытаясь вырваться из крепкого захвата, она неожиданно почувствовала тёплое неровное дыхание у основания своей шеи. Его губы. Гермиона замерла. Волнующее ощущение напротив её чувствительной кожи усиливалось темнотой, и по ней побежали мурашки. Поднимаясь чуть выше, Снейп с удовольствием коснулся губами её трепещущей плоти, засасывая кожу прямо над пульсирующей артерией на шее. Гермиона ощутила, как все мышцы начали медленно плавиться, а голова невольно откинулась назад, несмотря на угрозу того, что его зубы скользили в опасной близости от жизненно важного местечка.
— Ах-х… — застонала она, бессловесно умоляя о помиловании.
Тем не менее у неё появилось странное предчувствие, что она его не получит. Снейп выразился предельно ясно о том, что собирался делать. Честно говоря, Гермиона была почти уверена, что он уже осуществлял задуманное, пока она изо всех сил старалась не забывать, как нужно дышать. Впрочем, когда Снейп стал произносить одно заклинание Разрезания швов за другим, заставляя слой за слоем её одежды сползать и падать на пол, Гермиона поняла, что он только начал. Холодный воздух просачивался в помещение. Всё тело напряглось. Она быстро замёрзла.
— Вы не могли бы наколдовать?..
Что-то грубо втолкнули ей в рот. Это оказался его большой палец, захватывающий в ловушку её язык. Слова Гермионы превратились в невнятное мычание, а затем она и вовсе замолчала. Тогда Снейп полностью отстранился от неё. Она так и осталась стоять в одиночестве, дрожа от холода. В почти непроглядной темноте виднелись только очертания его фигуры.
«Неужели он собирается оставить меня здесь? Или заставит вернуться голой в гриффиндорскую гостиную?»
Но потом она почувствовала это — лёгкое, как пёрышко, прикосновение, скользящее по обоим замёрзшим соскам. Гермиона затряслась, сжимая руки в кулаки. И пока она с нетерпением ждала возвращения приятных ощущений, произошло кое-что ещё более неожиданное. Внезапное тепло затрепетало вокруг её губ. Дыхание. Его дыхание. А затем его губы мимолётно прикоснулись к ней — единожды, дважды, после чего чуть задержались, оставляя на губах Гермионы почти невесомое, едва ощутимое влажное послевкусие. Тем временем кончики его пальцев вернулись к соскам, прикасаясь к ним так же легко, как и его губы прижимались к груди. Всё её тело мгновенно пришло в полную готовность — нервные окончания вспыхивали как безумные, пытаясь поглотить каждое божественное ощущение. Гермиона одновременно испытывала манящий соблазн и мучительную агонию. И она чувствовала себя настолько… подвластной ему.
Напряжение постепенно возрастало, превращаясь в накапливающееся возбуждение, заставлявшее воздух застревать где-то в лёгких и оставаться там до тех пор, пока прикосновение Снейпа к следующей чувствительной точке его не высвобождало. Действия профессора походили на работу какого-то чувственного волшебного иглотерапевта.
Её соски уже затвердели. Каждый из них он нежно и деликатно ласкал до такой степени, что Гермиона сама могла ощутить их заострённость и выраженное набухание. Затем он настойчиво уговаривал её с помощью нежных невесомых прикосновений губ до тех пор, пока она не обнаружила, что её рот приоткрылся, издавая судорожные вздохи прямо из горла. Она начала задаваться вопросом, к какой части её тела он прикоснётся в следующий раз.
Его язык безжалостно дразнил, доставляя умелые, но недолгие ласки. Как только она устремлялась ему навстречу, в тот же момент он отступал. Оставался только вибрирующий след его мощной энергии, к которой Гермиона легко могла пристраститься. Её губы приоткрывались, дрожали и покалывали, наливаясь в ожидании соединения с ним, в надежде на конец этих мучений, которыми он так изысканно её наказывал. Даже теоретическая возможность того, что Снейп может не захотеть её поцеловать, спровоцировала непроизвольный всхлип из ноющего горла девушки.
— Скажи мне, чего ты хочешь… — его шелковистый голос растекался в темноте тёплым мёдом, заставляя её судорожно сглотнуть в бесполезной попытке сохранить хоть какую-то часть рассудка.
— Я хочу тебя, — её голос прозвучал жалким, хныкающим и нуждающимся в нём. Тем не менее только это она и могла сказать: — Я хочу, чтобы ты… поцеловал меня.
Он ничего не ответил. И убрал свои руки. Всё её тело кричало, просто умоляя о большем, несмотря на полную темноту.
«Интересно, что он хотел услышать?»
В ту же минуту его жадный рот без предупреждения поглотил её губы. Мужская рука сгребла волосы Гермионы, собирая их в кулак, затем Снейп рывком дернул её голову назад так, чтобы челюсть девушки опустилась, максимально открывая для него ротик. Пока его губы исследовали, а язык глубоко проникал в её рот, она чувствовала, что отдаётся его грубости с таким отчаянием и наслаждением, что оно потрясло её саму до глубины души. Гермиона упивалась его поцелуями, как умирающая от жажды путница, добравшаяся до источника с чистейшей холодной водой. Лишь когда она начала слышать свои невнятные стоны, то мысленно поразилась, в кого она превратилась. Никогда в своей жизни она не издавала таких бесстыдных звуков.
Гермиона могла бы списать это на случайное помутнение рассудка, но внезапно Снейп отпустил её, однако они продолжили так же яростно упиваться друг другом. Получается, что она сама его хотела. Как никого другого когда-либо раньше.
— Где твоя волшебная палочка?
— Прости? — задыхаясь, прошептала она.
— Твоя палочка…
— Она… М-м-м… В моём кармане… В кармане моей рубашки.
— Accio!
Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как гладкую древесину палочки вложили в её ладонь. Снейп приподнял девушку, сделал несколько шагов и посадил её голой задницей на твёрдую поверхность письменного стола. В темноте она ощутила под собой мягкую ткань, а затем последовало решительное надавливание его руки на её грудь. Он настойчиво подталкивал её лечь на спину, пока она не улеглась на материю, подозрительно похожую на его мантию.
Его тёплые ладони удовлетворённо пробежались вниз по её обнажённому животу, затем скользнули по бёдрам и длинные пальцы жёстко впились в них с внутренней стороны. Грубо раздвинув её ноги в стороны, он схватил кончик палочки и направил его вниз между её ног. Холодное дерево коснулось клитора Гермионы.
— Накладывай Histomalleus, — приказал он.
Её рот шокировано открывался и закрывался несколько раз, пока она моргала, всматриваясь в окружающую темноту.
«Что он собирается со мной сделать?»
— Накладывай… своё… заклинание, — угрожающе прорычал Снейп.
Гермиона закрыла глаза.
— Histomalleus.
Она немедленно почувствовала, как небольшой комочек клитора стал крупным и распухшим между её половых губ. Палочка выскользнула из её пальцев и упала на пол. Снейп небрежно отодвинул её ногой.
Всё началось с ощущений, когда его ловкие пальцы уверенно развели в стороны складочки плоти, подставляя тем самым увлажнённую промежность прохладному воздуху. Гермиона лежала на столе с широко раздвинутыми ногами и чувствовала себя слишком порочной. Новые ощущения, когда раскрылась самая интимная часть её тела, как будто розовая девичья плоть была безболезненно рассечена искусным хирургом, терзали и изводили её врождённую скромность. По крайней мере, подобные тягостные мысли гуляли в её голове до тех пор, пока не произошло кое-что ещё и детальный анализ ситуации внезапно не стал… гораздо… менее… важным…