Громко застонав, она поспешно закусила губу. Гермиона уже подошла так близко к оргазму… Она мысленно вернулась к той картине, когда его язык скользил по пальцам, слизывая её соки — язык, который также легко проникал внутрь, даря неземное блаженство. И в ту же секунду она испытала именно это.
— Ох-х-х… чёрт… — прошипела Гермиона, когда её подхватила волна оргазма. Она наклонилась вперёд, крепко закрыв глаза, пока её тело сотрясала мелкая дрожь.
Она массировала клитор до последней судороги, и когда наконец-то открыла глаза, то на мгновение прищурилась от слишком яркого света, проникавшего сквозь окно перед её письменным столом.
— Выглядело очень соблазнительно.
Задохнувшись от неожиданности, Гермиона рывком обернулась и увидела Парвати. Та бросила сумку с учебниками на пол рядом с кроватью.
— Так мы знаем его или её? — усмехнулась она и начала расстёгивать рубашку.
Гермиона быстро вытащила руку из трусиков и поправила юбку.
— Хотелось бы, чтобы ты думала обо мне, но подозреваю, что это уже похоже на принятие желаемого за действительное, — Парвати набросила рубашку на стул и начала натягивать футболку.
— Здесь стало немного жарковато, тебе не кажется? — с трудом сглотнула Гермиона.
— Мы собираемся на прогулку в Хогсмид, хочешь пойти с нами?
— Ну… — Гермиона взглянула на книгу на своём столе.
— Только, пожалуйста, не говори, что тебе нужно заниматься!
— Мне… нужно заниматься.
Парвати подошла к ней.
— Я бы спросила, всё ли у тебя в порядке, но надеюсь, ты сама нам скажешь, если что-то будет не так?
— Всё в порядке, — Гермиона слегка улыбнулась. — Я просто немного… возбуждена.
— Расскажи мне обо всём, — какое-то время Парвати выжидательно смотрела на неё, а затем, не дождавшись ответа, отвернулась. — Что ж, по крайней мере, я попыталась.
Она направилась к двери.
— Парвати?
Патил обернулась.
— Спасибо, что волнуешься за меня и, пожалуйста, никому об этом не рассказывай.
— О том, что ты всё-таки человек? — Парвати иронично улыбнулась. — Конечно, не буду!
***
Несмотря на тепло, проникавшее в остальные части замка, Гермиона ощущала, как температура стремительно падала по мере того, как она спускалась в подземелья. Она не могла представить, как можно жить в таком месте. Неудивительно, что Северус тратился на мягкие одеяла и шелковистые простыни, а в его камине постоянно потрескивал огонь. Без сомнений, таким образом он пытался смягчить суровость своей мрачной обители.
«Конечно, ведь каждый человек заслуживает капельку тепла в своей жизни… и, возможно, немного света».
Видимо, Снейп был такого же мнения, поскольку именно такая картина предстала перед её глазами, когда он открыл дверь. Позади него уютно горел камин с танцующими языками пламени. Пожалуй, из всего замка, только в подземельях в этом была необходимость. Однако жар, излучаемый огнём, бледнел по сравнению с обжигающими глазами профессора, который тут же окинул её тело голодным взглядом. Снейп явно был доведён до отчаяния — неудивительно, после состояния, в котором она оставила его в прошлый раз.
Он не отошёл, чтобы пропустить её в свои покои, и Гермионе пришлось протискиваться между его торсом и дверным косяком. Само собой, сильные мужские руки схватили её где-то на полпути. Северус наклонился, мягко прикасаясь губами к её виску. Гермиона уже начала подумывать, что на сей раз не сможет преодолеть даже дверной проём, когда он наконец-то её отпустил.
Подняв руку, Гермиона закрыла ему рот своей ладонью, без объяснений подталкивая вперёд. Закрыв дверь ногой, она взяла его за руку и повела за собой. Она решительно направилась вместе с ним к камину и, с горящими от желания глазами, усадила его в стоящее рядом кресло. На его лице нарисовалась многозначительная ухмылка, которую Гермиона нашла чертовски сексуальной, а затем он изящно изогнул бровь в безмолвном вопросе.
Опустившись на колени, она неспешно стянула с него сначала один кожаный ботинок, потом другой. Далее Гермиона потянулась наверх, к ширинке на брюках. Северус явно был рад её видеть, его член охотно это подтверждал. Гермиона быстро расстегнула пуговицу и осторожно потянула вниз молнию; она стащила брюки с бёдер и отбросила их в сторону. «Чёрные боксеры. Что ж, никаких сюрпризов». Подцепив пальцами резинку трусов, она также спустила их вниз, освободив массивный член, а тот с характерным шлепком подпрыгнул к его животу.
Гермиона не находилась так близко к его пенису с тех пор, как Северус потерял сознание. Вот только по какой-то причине то, что она стояла перед ним на коленях, пока он пристально смотрел на неё сверху вниз, обостряло все ощущения и придавало им невероятную насыщенность. Она была полна решимости отплатить ему тем же, доставив столько же удовольствия. Гермиона всегда гордилась своим умением быть благодарной и никогда не воспринимала что-то как должное. Несмотря на это благое намерение, она всё ещё чувствовала свою неопытность, но искренне хотела хотя бы попробовать.
Вытащив из мантии волшебную палочку, Гермиона приложила её кончик чуть выше своего горла и наложила заклинание Histomalleus. Она тут же почувствовала, как расслабляются и расширяются изменившиеся мышцы гортани — так же, как было, когда она «практиковалась» в своей комнате.
Она нервно взглянула вверх, но не распознала на лице Северуса никаких других эмоций, кроме чистого желания. Медленно скользя руками по его обнажённым бёдрам, Гермиона с интересом наблюдала за лицом Северуса: его челюсть напряглась, голова приподнялась, а глаза полностью сосредоточились на ней. Как только её маленькая ручка сомкнулась вокруг основания члена, она наклонилась вперёд и, стоя на коленях, робко, но почтительно поцеловала тёплую нежную плоть.
Северус закрыл глаза. «Мерлин, это уже слишком!» Он и так с трудом воздерживался на этой неделе. Одна только мысль о том, что девчонка его хотела, а он, в свою очередь, так же страстно желал её, постоянно держала его в возбуждённом состоянии. Уроки Зельеварения давались особенно тяжело. Грейнджер продолжала притворяться, что игнорирует его, но даже её манеры: то, как она рассеянно накручивала прядь волос на палец, покачивала ногой из стороны в сторону, когда читала, жевала нижнюю губу, когда перемешивала своё зелье… Снейп почти маниакально всё это замечал.
И теперь она покорно стояла перед ним: скользила по напряжённой плоти своими сочными ласковыми губами, без которых он так тосковал, обводила его розовым язычком, оставляя влажную дорожку и охлаждая её каждым лёгким выдохом. Северусу безумно нравилось наблюдать, как она с ним обращалась. Все её действия просто покоряли своей нежностью.
Пока Гермиона осторожно проводила по члену одной рукой вверх и вниз, другая лежала на его бедре, и её пальцы иногда поджимались в характерном жесте, неосознанно подчёркивающим неуверенность.
Мысль о том, что она продолжала увлечённо ласкать его, продвигаясь к головке, но в то же время трепетала от эмоционального напряжения, ещё больше восхитила Северуса, и от этого в его груди разлилось приятное тепло. Как только она наконец-то полностью взяла его в рот, он содрогнулся от удовольствия. Его сверхчувствительная головка налилась и пульсировала в ответ на сладкое посасывание горячих губ.
Запустив одну руку в её каштановые волосы, Снейп привычным жестом стянул их в кулак и отвёл от лица, желая видеть, как работают тонкие изгибы её челюсти. В самом деле, перед ним предстало весьма изысканное зрелище. И Северус знал, что слишком сильно всем этим наслаждался. Слишком сильно — для члена Ордена, который всего лишь пользовался её услугами. Слишком сильно — для мужчины, наблюдающим за стараниями девушки вдвое младше него. Слишком сильно — для преподавателя, смотрящего на свою ученицу, которая отчаянно стремилась его удовлетворить.
А ещё главная ирония заключалась в том, что единственным человеком в его жизни, который так же отчаянно пытался ему угодить — опять же была Гермиона Грейнджер. Вот только раньше она проявляла себя на его уроках, прежде чем между ними начались эти странные отношения.