— Отвали, — изрекла она, не желая, чтобы их пререкательство долетело до Снейпа. Когда она отвернулась, Драко прошептал: — У меня такое чувство, что скоро ты станешь очень-очень популярной.
Гермиона застыла.
«Неужели ему что-то известно?»
В глубине души невольно вспыхнуло смущение, а щёки незамедлительно запылали румянцем. Естественно, ведь Драко и его отец были Пожирателями Смерти.
«Связано ли это с Маггловским Указом? Они обсуждали меня?»
От тревожных мыслей сильно скрутило желудок, и к горлу поднялась тошнота. По какой-то причине она не подумала о том, что маггловский статус может подвергнуть её дальнейшему риску.
«Будет ли Дамблдор меня защищать? Или его волнует только забота о Снейпе?»
Гермиону захватил новый всплеск гнева, пока она наблюдала, как Снейп выводил что-то на классной доске, делая стремительные взмахи и росчерки своей волшебной палочкой. Должно быть, он чрезвычайно важен — намного важнее, чем она сама. Но она не заслуживала, чтобы её просто использовали и выбросили. Если она будет делать это для Ордена, то взамен должна потребовать защиты. Нельзя было допустить, чтобы ей пришлось мириться с угрозами Пожирателей Смерти и такими мерзавцами, как Драко Малфой, — она должна чувствовать себя в безопасности.
Однако когда Снейп повернулся к классу и его чёрные глаза снова встретились с её, Гермиона осознала всю иронию безвыходного положения, в котором она оказалась. С довольно высокой вероятностью, он возьмёт её прямо здесь, в кабинете. Да, скорее всего, это произойдёт тут — в том месте, где она обучалась с самых детских лет, где она боролась с трудностями, училась, сопротивлялась и, в основном, преуспела; теперь оно станет местом её осквернения, где она должна будет потерять не только свою невинность, но и самоуважение.
«Я обязана сделать это для Ордена, чтобы защитить всех, кого люблю».
Снейп быстро отвёл взгляд и начал вышагивать между рядами, наблюдая за работой учеников, которые уже нарезали ингредиенты. Гермиона пыталась сосредоточиться на странице учебника, но её глаза наполнились слезами.
«Нет! — упрямо напутствовала она сама себя. — Я сама согласилась».
Никто не заставлял её. Она приняла это решение, надо признать, весьма трудное, но перед этим взвесила все плюсы и минусы и пришла к выводу, что так было правильно. «Мне действительно нужно взять себя в руки». Она в очередной раз напомнила себе, что наступила война. И не было времени оплакивать своё потерянное детство. Или тосковать по какому-нибудь сказочному принцу, который ухаживал бы за ней должным образом, очаровывал её, носил бы на руках, дарил ей этот сладкий романтический период ради долгожданного первого поцелуя.
Нет. Ничего такого не будет. Её замутнённые слезами глаза проследили за высокой тёмной фигурой мужчины, который неторопливо расхаживал по аудитории. Она была для него практически дыркой. Хоть и полезным отверстием, но всё равно всего лишь отверстием. Тем не менее эта процедура необходима. Предоставление необходимых услуг. Как стрижка, только быстрее (во всяком случае, она на это надеялась), интимнее, неприятнее… и больнее.
Сделав глубокий вдох, Гермиона сморгнула слёзы и вытерла нос тыльной стороной ладони. Предоставление услуг. Она сможет это сделать. Но лучше профессору не ждать улыбок во время обслуживания.
***
— У меня есть пятнадцать минут, — к своему удивлению, она смогла приготовить вполне приемлемое зелье, а также достаточно медленно собрать вещи, чтобы оказаться последней оставшейся ученицей в классе.
Гермиона нашла профессора Снейпа в его кладовой, когда мастер зелий пересыпал из стеклянной банки в маленький флакон чёрные глаза жуков. Его голова резко повернулась от её слов, и один крошечный глаз упал на пол.
— Простите?!
Гермиона взглянула на свои часы.
— У меня четырнадцать минут.
Он продолжал держать банку; глаза жуков практически пересыпались через край.
— Четырнадцать минут… для чего?
От нетерпения Гермиона нервно теребила ремешок своей сумки.
— Я хочу покончить с этим как можно быстрее.
С каждой секундой Снейп всё больше хмурился и в конечном итоге посмотрел на неё, как на сумасшедшую.
— Вы — девственница, мисс Грейнджер.
— Представьте себе, я об этом знаю, — лаконично ответила она. — Тем не менее до конца дня я буду занята. Сейчас у меня небольшое «окно», и это единственное время, которое я могу вам предоставить.
Он продолжал оценивающе разглядывать её с таким же выражением на лице.
— Вы можете предоставить… мне?
— Да. Весь день у меня будут занятия. Затем у нас начнётся собрание в общей гриффиндорской гостиной, на котором мне нужно присутствовать. Ещё мне нужно закончить домашнее задание на завтра. Сейчас — единственное свободное время, — Снейп осторожно поставил флакон на полку, а затем повернулся к ней лицом.
— Мисс Грейнджер, я ценю, что вы согласились… помочь мне в этом вопросе. Но это не то, что можно сделать между уроками. Нам потребуется больше времени. Я предлагаю вам пропустить собрание. Я сообщу профессору МакГонагалл, что вы не придёте.
— Но я хочу присутствовать! — возразила Гермиона.
— Боюсь, что это будет невозможно.
У неё буквально отвисла челюсть: она совершенно не могла поверить, что ей даже не позволят выбрать подходящее время для этого ужасного события. Но Гермиона ничего не смогла придумать в своё оправдание. Захлопнув рот, она резко развернулась на каблуках и стремительно помчалась прочь.
— Мисс Грейнджер?.. — она остановилась и повернулась к нему лицом, оборонительно скрестив руки на груди. Снейп стоял у двери кладовой. — Когда мы встретимся вновь, вы можете стать немного более… расслабленной?
— Расслабленной?! — она задохнулась от негодования, как будто её ударили в живот. — И как вы предлагаете мне это сделать, профессор? — Снейп вздохнул, крепко сжав губы. — Понимая, что меня вот-вот лишит девственности мужчина, которого я практически не знаю, который мне даже не нравится и который почти вдвое старше меня?! — она свирепо посмотрела на него ещё раз, прежде чем вновь направиться к двери. — В грёбаном подземелье! — девушка перекинула сумку через плечо, а затем толкнула дверь ногой.
Снейп дождался, пока его пульс успокоится, затем развернулся и яростно швырнул банку обратно в кладовую, разбив вдребезги её и целую полку стеклянных флаконов в придачу.
«Почему именно она? Почему не кто-то более покладистый?»
Тяжело дыша, Снейп рассеянно провёл обеими руками по волосам. Ею манипулировали и просили сделать нечто крайне неподобающее, что так же выводило его из себя.
Но она была слишком неудачным выбором Ордена. Слишком умной — естественно, Грейнджер станет всё обдумывать, — чрезмерно принципиальной, о чём свидетельствовало её нелепое участие в судьбе домашних эльфов, обладающей раздражающим гриффиндорским безрассудством, которое чаще всего проявлялось в самое неподходящее время, и опасной: её работа волшебной палочкой была непревзойдённой, и девчонка легко могла проклясть его во время одной из таких встреч, если бы захотела. Может быть, она и стала совершеннолетней, так как благодаря Маховику времени (который чуть не довёл её до истощения в погоне за знаниями ещё на третьем курсе) накрутила себе целый год, обгоняя своих однокурсников, но всё равно была почти вдвое младше него, о чём только что любезно напомнила. И, наконец, она согласилась на это не ради Ордена, она пошла на это ради блага чёртова Гарри Поттера, что взбесило его окончательно. Им постоянно приходится жертвовать собой ради так называемых «благородных целей».
Снейп взволнованно расхаживал туда-сюда, сцепив пальцы за головой. Может быть, Дамблдор действительно гениальный волшебник, но он слишком сосредоточен на «более широкой картине» событий. Директор не обращал внимания на мелочи, иначе Орден не смог бы работать как единое целое. Тем не менее Северус чувствовал, что с трудом переживал такие критические моменты, каждый из которых был мучительнее предыдущего. Без сомнения, как и мисс Грейнджер. И какой вообще был смысл сосредотачиваться на «широкой картине», если каждый из её элементов сам по себе медленно разрушался?