— Вы часто с ней видитесь? — Джордж с интересом подался вперёд.
— Иногда она нянчится с нами, — девочка радостно захлопала в ладоши.
— С ней обычно приходит Северус. У него такой же большой нос, как у Себастьяна из твоей истории.
— Я не знал, что вы с ними видитесь, — Джордж взволнованно потёр руки о брюки. — Детки, наверное, вам не нужно говорить о сказках дядюшки Джорджа… вообще никому!
— Но Гермиона любит истории! Она столько всего нам рассказывает!
Джордж нервно почесал подбородок.
— Вероятно, её истории немного отличаются от моих.
— Ага. Она никогда ничего от нас не скрывает, — задумчиво вздохнул племянник.
Джордж принял оскорблённый вид.
— Разве я когда-нибудь что-то от вас скрывал?
— Да? Тогда расскажи, что такое — мастур-б-иро-вать?
— Ох! Ну… это такое дело… Одним словом… Вы об этом узнаете, когда станете постарше!
— А киска - это кошка? — с любопытством спросила девочка.
— Как правило, да!
— Тогда почему я слышала что-то вроде «полизать киску»?
— Ох… вероятно, потому киске это нравится!
Джордж быстро вскочил на ноги.
— Всё, дети! Пора дядюшке Джорджу уходить…
— Но ты кое-что пропустил, — нахмурился мальчик.
— Поверь, только самое скучное!
— Но мы ещё не устали! — заныла девочка.
— Зато я устал! — усмехнулся Джордж. — Я просто охрененно устал!
— Джордж? — из-за двери неожиданно показалась жена Фреда. — Можно тебя на пару слов?
— Конечно. А вы двое готовьтесь ко сну.
Перед уходом Джордж ласково потрепал племянников по волосам. Они немного прошлись по коридору, и она, заговорщически наклонившись к нему, прошептала:
— Мы ценим, что ты проводишь с детьми столько времени. Они очень скучают по тебе, когда ты пропадаешь в своих безумных путешествиях. Дети обожают твои истории, но…
— Но? — Джордж поднял брови.
— Но я думаю, они не должны слышать такие слова, как «охрененно устал», своими нежными детскими ушками. Выражайся помягче.
— Без проблем, — добродушно улыбнулся Джордж. — Больше никаких взрослых выражений рядом с их невинными ушками.
Супруга Фреда всё равно осталась в сомнениях и нерешительно улыбнулась в ответ, слишком уж хорошо она знала этот насмешливый тон близнецов Уизли.
— Ну, мои маленькие флоббер-червячки, я надеюсь, вы уже готовы спать? — Фред направился в детскую комнату.
— Нет! — проворчал мальчик.
— Почему же?
— Потому что, я не могу найти мою грёбаную пижамку, папочка!
— Твою… что?! Джордж! Мерзавец ты этакий, иди-ка сюда!
— Что ж, дорогая, кажется мне уже пора! — выпалил Джордж, быстро чмокнув жену Фреда в щёку. На ходу схватив свою мантию, он на всех парах умчался через входную дверь.
***
Гермиона обустраивалась на траве, пока Северус помогал близнецам снять обувь, носки и закатать штанишки.
— Не заходите слишком глубоко! — предупредила их она. — Гуляйте только у берега!
— Да, мамочка! — хором ответили дети и побежали к берегу реки, подпрыгивая от радости.
Сбросив сандалии, Гермиона легла на коврик для пикника, Северус откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала.
— С Годовщиной! — они чокнулись, и он с любовью заглянул в её глаза.
— С Годовщиной, господин директор! — она улыбнулась в ответ.
Северус ухмыльнулся и сделал глоток.
— Даже не предполагал, что ты придумаешь для меня ещё одно прозвище, помимо Принца-полукровки.
— О, не волнуйся. У меня для тебя ещё много чего припасено, — она сделала большой глоток вина и с довольным вздохом расположилась у него на груди.
Запустив пальцы в её густые волосы, Северус поглаживал мягкие кудри, Гермиона закрыла глаза и замурчала от удовольствия.
— Отец, посмотри, что я нашёл! — темноволосый мальчик шлёпнул что-то мокрое в руку Северуса.
— Что это?
— Камень.
— Ты в этом уверен? — спросил Северус, рассматривая предмет на солнце.
— Думаю, да.
Гермиона приоткрыла глаза, наслаждаясь зрелищем, как её сын взволнованно улыбался, а его чёрные глаза сияли. Началась их любимая игра. Она знала, что произойдёт дальше.
— Ну, смотри… — хитро улыбнулся Северус.
Положив серый камень на ладонь, он постучал по нему пальцем, и тот незамедлительно превратился в прекрасную белоснежную ракушку.
— Что это? — мальчик наклонился ближе, сложив руки на груди и забавно нахмурившись.
— Мне кажется, внутри что-то есть, — Северус вернул ему находку.
Мальчишка осторожно раскрыл хрупкую раковину, из которой выпорхнула красивая голубая бабочка. Она пару раз взмахнула крылышками и села на руку ребёнка. Его рот приоткрылся от восторга. Мальчик поворачивал руку, наблюдая, как бабочка ползала по ней, а её крылья трепетали с каждым движением.
— Смотри, мамочка! — широко раскрытые чёрные глаза мальчишки сверкали от восторга.
— Она прекрасна! И, кажется, ты ей нравишься, — Гермиона улыбалась и поглаживала грудь Северуса кончиками пальцев.
Мальчик кивнул и побрёл обратно к берегу.
— Они либо запутаются в этом мире, либо будут видеть магию во всём, — прошептала она.
— Мир опасен и жесток, — Северус сделал ещё один глоток вина, продолжая массировать кожу её головы — Но, с другой стороны, полон магии и волшебства. А иногда… в нём можно встретить просто потрясающую красоту! — он посмотрел на неё таким взглядом, что её сердце захотело выпрыгнуть из груди.
— Мама, папа — смотрите! — пошатываясь, к ним приближалась темноволосая кудрявая девчушка, и упрямо тащила с собой что-то с самого берега.
— Что это ты нашла? Палку? — Гермиона протянула к ней руку.
— Нет! Пусть это сделает папочка! — девочка передала палку Северусу, который усмехнулся над притворным негодованием Гермионы.
— Что бы ты хотела, милая? Волшебную палочку? — спросил он.
— Нет. Змею!
Северус провёл рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку. Гермиона выпрямилась и напряжённо села.
— Детка, ты ведь не хочешь змею на самом деле, правда?
— Но почему, мамочка?! Они мне нравятся.
Гермиона растерянно посмотрела на супруга.
— Мы решили, что они сами должны сделать выбор, — напомнил ей Северус. — И мы в любом случае не будем на них давить.
— Да… но…
Северус медленно провёл пальцами вдоль палки, под его прикосновением та начала извиваться, преображаясь в рептилию.
Девочка потрясённо ахнула и захлопала в ладоши, когда змея переползла на её плечи, обвиваясь вокруг тела. Она зашипела, глядя девочке в глаза.
— Ш-ш-ш… — прошипела в ответ малышка, нежно погладила рептилию, развернулась и, взмахнув тёмными локонами, направилась к брату.
Гермиона шокировано наблюдала за этой картиной, а затем нахмурилась, сложив руки на груди.
— Ну тише-тише, дорогая! — предчувствуя надвигающуюся бурю, Северус заключил жену в объятия и коснулся губами её щеки. — Она не первая упрямая целеустремлённая девочка, влюбившаяся в змею.
Губы Гермионы предательски дрогнули.
— Да, но змея, в которую я влюбилась, намного крупнее, — её рука скользнула вниз; она гладила его пах, пока они упивались поцелуем.
Северус усадил её к себе на колени. Они целовались, наслаждались вином и наблюдали, как их дети беззаботно играли у реки.
— Когда-то я переживала, что мне не хватит для них любви, потому что вся моя любовь принадлежит тебе, — Гермиона с лёгкой улыбкой кивнула в сторону близнецов. — Но потом я поняла, что любовь не исчисляется количеством — она безгранична! Любовь невозможно измерить или остановить. Она неподвластна времени и длится… всегда.
Это было его слово, но сейчас она использовала его умышленно. Только благодаря ей, благодаря их чудесным детям, Северус по-настоящему познал его значение. Нежно погладив её по щеке, он повернул лицо Гермионы, так, чтобы бездонные чёрные глаза встретились с золотисто-карими.
— Да, любимая. Всегда.