Грандиозный масштаб этой сложности заставляет нас верить, будто мы действуем свободно и необусловлено, сами создавая причины, хотя на самом деле наши действия жестко предопределены. Ни один набор причин, которые, по нашему мнению, определяют человеческие действия, не полон, а ощущение свободы основано просто на незнании причин. Оно и позволяет нам действовать так, будто мы свободны. Достичь можно многого, терять особенно нечего, а далее следует личная ответственность.
3. Нравственность — естественный результат истории и эволюции, а не велений Бога.
Нравственные чувства, когда мы поступаем правильно (например, гордость) или неправильно (например, чувство вины), созданы природой в процессе человеческой эволюции. Разные культуры по-разному определяют, что такое «хорошо» и что такое «плохо», но нравственные чувства, возникающие, когда мы поступаем хорошо или плохо, свойственны всем людям. Универсальные человеческие чувства очень сильны. В их основе лежит тот факт, что по своей природе мы и моральны, и аморальны, в нас есть и добро, и зло, мы и альтруисты, и эгоисты, мы способны и сотрудничать, и соперничать, миролюбивы и агрессивны, порочны и добродетельны. Отдельные люди и группы по-разному выражают эти универсальные качества, но они присущи всем. Почти все люди, почти всегда, почти во всех обстоятельствах поступают хорошо по отношению к себе и другим. Но некоторые люди иногда, в определенных обстоятельствах поступают плохо по отношению к себе и другим.
Это значит, что принципы нравственности условно истинны, если применимы почти для всех людей, почти во всех культурах, почти во всех обстоятельствах, почти всегда. В какой-то момент, за последние 10 000 лет (скорее всего, в период возникновения письменности и перехода от племенного уклада к созданию автономных территорий и государств, т. е. около 5000 лет назад), на основании этических принципов, религии начали проповедовать моральные нормы, а политические государства на основании моральных норм начали создавать законы.
Итак, я верю, но не могу доказать, что объективная реальность существует, а наука — лучший метод для ее понимания; что Бога нет; что судьба Вселенной предопределена, но мы свободны; что нравственность возникла в процессе эволюции и способствует адаптации людей и человеческих сообществ; а наука, в конце концов, сможет полностью описать мироздание.
Конечно, я могу ошибаться…
Сьюзан Блэкмор
СЬЮЗАН БЛЭКМОР — писатель, лектор, ведущая радиопрограмм, приглашенный преподаватель Университета Западной Англии, Бристоль. Ее интересы связаны с мемами и теорией меметики, теорией эволюции, сознанием и медитацией. Автор нескольких книг, в том числе «Машина мемов», «Сознание: введение» и «Сознание: очень краткое введение».
Счастливая и нравственная жизнь возможна и при отсутствии веры в свободную волю. Как сказал Сэмюэль Джонсон, «любая теория опровергает существование свободы воли; любой личный опыт подтверждает ее существование». С учетом последних достижений нейробиологии и теорий сознания теория еще убедительнее опровергает существование свободы воли, чем во времена Джонсона. Поэтому много лет назад я решила планомерно менять свою жизнь. Теперь у меня нет ощущения, что я действую на основании свободы воли, хотя для того, чтобы избавиться от этого чувства, мне понадобилось много лет.
Но люди мне не верят! Они говорят, что это невозможно. Они думают, что я обманываю себя, чтобы поддержать собственную теорию. Но что я могу сказать или сделать, чтобы доказать свою правоту? Понятия не имею — разве что предложить людям последовать моему примеру и убедиться самим.
Когда это чувство исчезло, решения начали приходить безо всяких усилий, без ощущения, что их принимает кто-то. Но затем у меня возник новый вопрос: приемлемы ли эти решения с точки зрения нравственности? Здесь я совершила огромный прыжок веры (точнее говоря, его сделали мое тело, его гены, мемы и вся Вселенная, в которой оно живет). Складывается впечатление, что когда люди отбрасывают иллюзию, будто их действиями руководит их внутреннее «Я», как это делают мистики и адепты буддизма, то их поведение обычно становится «хорошим» — то есть нравственным. Поэтому, наверное, не так страшно уступить свободе воли, как кажется — но этого я тоже не могу доказать.