Так что же делать? И должны ли мы признать, что нет никакой надежды достигнуть того единства, о котором еще Сын Человеческий просил Своего Отца. Я не думаю. Но думаю, что надо стремиться к этому единству, выходя за пределы видимой Церкви.
Внутри Церкви единство уже в какой-то мере достигнуто, благодаря совместному преломлению Хлеба. Правда, братья-враги не всегда оказываются примиренными, но они хотя бы преклоняют колени рядом, как бы в постоянном «перемирии во имя Бога»[9], привилегированным местом для которого всегда,
51
даже в самые бурные времена, были наши церкви. Мы так к этому привыкли, что уже не обращаем на это внимания. Несмотря на все, что нас разъединяет на этой земле, мы встречаемся в Том, Кто всех нас объединит в Своей Любви (в какой-то степени против нашей воли).
Это внешнее спокойствие — я хорошо знаю — царит у Трапезы Господней только потому, что мы не заговариваем с незнакомым братом, приступающим к причастию рядом с нами. Когда человек в течение ряда лет постоянно ходит в одну и ту же церковь, на одну и ту же мессу, то у него заводятся друзья, о которых он ничего не знает; он привязывается к какому-нибудь ангелоподобному ребенку, наблюдает, как тот причащается бок о бок с ним, как он растет, становится юношей, а потом вдруг исчезает из его жизни, в которой занимал место ангела справа или слева от него во время причастия. Иногда я думаю, что, может быть, этот ангел, с которым я никогда не разговаривал, но к которому питал симпатию и за которого молился, стал теперь героем, бросающим пластиковые бомбы, что не мешало нам годами вместе преломлять Хлеб и знать, что Христос посреди нас и в нас.
Мы можем ожидать только одного и только на одно надеяться: что стоят на коленях плечем к плечу люди с совершенно антагонистическими взглядами, однако, каждый из них в отдельности участвует в жизни с Богом, так как Богу все возможно и даже, так как Он — Любовь, ему неважно, что в душе Его последователя затаился остаток идолопоклонства, независимо от того, звался ли его идол расой или народом.
Мы, однако, не можем удовлетворяться таким, чисто внешним единством. Я принадлежу к числу лю-
52
дей, верящих, что настоящее единство находится за видимыми границами святой Церкви, в некоем идеальном пункте, который определил Сам Христос в тот знаменательный день, когда Он сидел у колодца и говорил женщине дурных нравов, пришедшей за водой: «Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине (Ин 4. 23). Поклонники в духе и истине есть во всех вероисповеданиях и во всех Церквах, они узнают друг друга не вопреки тому, что их разделяет, но некоторым образом и из-за этого, ибо в том-то и заключается чудо, что даже будучи такими разъединенными, они узнают друг друга, встречаются и понимают, что подвластны одному Духу.
Я хотел-бы быть правильно понятым: это ни в коей мере не меняет того, что я всем сердцем верю, что католическая Церковь, Мать наша, является истинной Церковью и что по-прежнему Петр, епископ римский, связывает и развязывает. Но я верю, что Дух, наполняющий Церковь, распространяется далеко за пределы ее видимых границ и что Он каким-то образом распознается в своих почитателях, принадлежащих к другим стадам и овчарням.
Страшным бедствием колониальных войн было то, что они губили первые, сделанные ощупью шаги взаимно ищущих и узнающих друг друга душ. Но когда-нибудь мы все же выйдем из этой долгой ночи. Зерно, брошенное в землю бенедиктинцами в Марокко или малыми братьями отца де Фуко, когда-нибудь принесет свои плоды. Если Бог окажет нам благодать увидеть, что мир в мире восстановлен и различные расы примирились, то мы немедленно снова возьмемся за то дело, которое мы пытались совершить в отношении народов Магреба, — народов, которым неведомо, что Иисус есть Христос, но которые знают, что у всех нас есть Отец небесный, и они чтут Его так же, как и мы, и славословят Его теми же словами.
9
В Средние Века римская Церковь установила так называемое «перемирие Бога» (treve de Dieu) на период Рождества, Великого Поста и Пасхи; все военные действия должны были на это время прекратиться (прим. пер.).