Я замерла на месте. Гипносу, который продолжал меня обнимать за плечи, тоже пришлось остановиться и взглянуть мне в глаза.
– Веста ненавидит заглядывать в будущее и погружаться в пророчества, поэтому никогда не пьёт из кубка Морфея. Вместо неё время от времени это делаю я, – принялся рассказывать бог сна, верно поняв моё молчание. – Однажды я увидел сцену… Ту самую, где ты сдаёшься, обменивая себя на моего сына. Вы оба умерли там. Я был убеждён, что это правда, потому что впервые ты по-настоящему появилась в видении. Пока ты жива, в прорицаниях твой образ размыт, есть только ощущение твоего присутствия. Но там ты лежала мёртвая рядом с Камаэлем. События были слишком далеко, чтобы я мог понять причины и предпосылки произошедшего, так возник план, как обмануть сивилл. Я знал, что они понесут это видение царям, требовался ход с их стороны, чтобы тот обмен состоялся.
– Ты не предотвратил будущее, а подтолкнул к нему! – напряжённо бросила я, но хватка Гипноса на моих плечах сжалась сильнее, не дав отодвинуться.
– Неимоверно длинная жизнь научила меня, совёнок, что слишком опрометчиво с ходу менять даже плохой вариант развития, потому что равновесие отплатит тебе чем-то похуже, – вернув нравоучительный тон, пояснил бог сна. – И если то скверное будущее я хотя бы знал, то новая катастрофа могла настигнуть внезапно, не дав и шанса её избежать. Поэтому уже известное лучше не избегать, а скорректировать так, чтобы оно вышло нам на руку.
Я не нашла что возразить. Его помыслы казались логичными разуму, но в отличие от бога я не могла так просто игнорировать боль в сердце и страх за близких, которые в этом плане участвуют.
– Стоило сивиллам рассказать царям, а тем придумать план с отравлением, как появились новые образы. Ваша встреча с Микелем. По первоначальному видению ты с Вестой умерла там. По увиденному я не мог понять, что вас убил именно яд, но это шло вразрез с прошлым прорицанием, однако скорректировать его оказалось легко. Камаэль помог своим присутствием.
– Значит, он знал обо всём с самого начала?
– Лишь малую часть. Слишком много знаний, наоборот, вредит и подвергает опасности. Будущее меняется очень легко, совёнок. Достаточно изменить одну деталь. Я лишь попросил его пойти с вами на встречу, не хотел тревожить сына раньше времени, рассказывая подробности вашей гибели. Простой просьбы хватило, чтобы получить изменённое будущее. Оно было размытым и путаным, но, главное, я удостоверился, что вы выживете.
– Ты видел, что Элион умрёт, а Кая схватят? – прямо бросила я.
– Видел, что Камаэля схватят, и рассказал ему об этом прямо, а ещё описал сцену обмена, с которой всё началось. Мы решили разыграть её для даориев. Мы все знали, Кас, что Мелай не успокоится, пока не доберётся до тебя, а прорицания слишком ненадёжны, чтобы полагаться на них и защищать тебя, постоянно меняя будущее.
– И вы решили сами избавиться от Мелая, – поняла я, лихорадочно собирая мысли в кучу.
– Да.
– Но ты не мог убить его сам. Слишком большое вмешательство. Поэтому решил оставить сына наживкой, а царя убить моей рукой?
– Твоей. Хотя, по договорённости с Камаэлем, я не должен был тебя приводить. От меня требовалось открыть проход, чтобы сын призвал кер и эриний, а твой образ воссоздать иллюзией. Камаэль намеревался сам разобраться с Мелаем, не вмешивая тебя, но… – Гипнос впервые споткнулся на середине ровного предложения, судорожно вздохнул и потёр грудь, словно ему досаждала непроходящая ноющая боль. – Но я побоялся, что отклонения от первоначального будущего слишком велики. А как уже сказал, чем сильнее изменения, тем меньше над ними контроля.
– Поэтому ты взял меня, – закончила я, поняв, что им движил страх за сына. К счастью, здесь мы были едины во мнении, и я рада, что он не послушал Кая.
– Я знал, что ты сумеешь разобраться с Мелаем, не подвергая себя опасности, раз создала пистолет, – вернув измученную улыбку, поделился Гипнос. – Цари слишком сильно полагаются на прорицания сивилл, а с кубком Морфея во снах Веста продолжила показывать старое видение, ставшее ложным. Мы поддержали видимость желанной им победы.
Я не знала, радоваться или ужасаться, что он озвучил мои догадки.
– Видение встречи с Микелем было путаным, поэтому произошедшее в день переговоров не поддавалось какому-либо контролю. Ни я, ни Веста, ни Камаэль не знали, что именно произойдёт, нам был известен только итог. Ты с Вестой выживешь, а Камаэля схватят.
Поэтому Кай менял еду и бокалы. Он не думал, что будут отравлены все напитки, раз Микель и его друзья пили, но он предупреждал, что отравой могут быть смазаны блюда, бокалы. Знал, что ему не уйти, поэтому и не особо заботился о своём благополучии.