– Я даю тебе свою разрешение на развод, – произнёс Николай и почувствовал, как дрогнула рука его сестры, – Я хочу, чтобы ты была счастлива[14]. Да и я всегда был против, этого твоего брака, уступив пожеланиям мАмА. Извини, что не настоял на этом, я тогда ошибся. Сильно ошибся.
– Мы все ошиблись, – печально улыбнулась Ольга и спросила, – А плохая новость какая?
– А плохая заключается в том, что наследницей престола я бы хотел видеть тебя, – Николай посмотрел на сестру, но на её лице не дрогнул ни один мускул, и тогда он продолжил, – У нас в роду есть только три умных человека, способных предугадывать последствия своих действий. Сандро, его брат Николай и ты. Остальные ради мгновенной выгоды готовы кинуться во все тяжкие. Совершенно не заботясь о последствиях своих действий. Но, из вас троих я могу доверять только тебе.
– Ты упоминал свою дочь, Татьяну, – теперь настала очередь Ольги внимательно смотреть на брата. Который поморщился и произнёс:
– Если бы я был уверен, что она здорова, то сделал бы ставку на неё. Но женщина на троне, с безнадёжно больным ребёнком, для нас будет означать конец времён. Все её помыслы буду направленны только на одно. А нам надо срочно что-то предпринять, начать коренные преобразования, так сказать, не сумев остановить революцию, нам надо её возглавить.
– Всё так плохо, – печально улыбнулась уголками губ великая княгиня.
– Нет, сестрёнка, всё гораздо хуже, – в ответ поморщился Николай, – Я не спорю, я слишком поздно осознал исходящую для нас угрозу. К сожалению, я, в отличие от некоторых, так же умом не блещу.
При последних словах Николай посмотрел на сестру, которая в ответ только горько усмехнулась, и царь продолжил:
– Но мне стало понятно, что та заморозка, что практиковалась пАпА и мной, до этого момента, себя изжила[15]. Но если мы не может остановить безобразие, то нам его надо возглавить. К тому же если посмотреть на историю России, то самые лучшие правители, в истории России, Иван Васильевич Грозный и Пётр Алексеевич Великий, как раз и пытались совершить революции сверху. Насколько удачно это другой вопрос, оба вели затяжные войны. Но их действия без последствий не остались. Но, в отличие от меня, над ними не весел дамоклов меч в виде пяти миллионов лишних крестьянских хозяйств. На территории до Урала. А это до тридцати миллионов человек, для которых нет ни земли в деревнях, ни постоянной работы в городах.
– Тогда надо их пересилить, – тут же произнесла Ольга. На что Николай усмехнулся, опустил голову и произнёс:
– Знаешь, сестрёнка, всегда есть очевидное, лёгкое, на первый взгляд, и абсолютно не правильное решение. Куда переселить такую ораву народа? Плюс только само переселение в ту же Маньчжурию, даже без помощи в обустройстве, такого количества народа выльется в весь годовой бюджет России. Это при необходимости решить этот вопрос быстро. Так как население империи растёт по два миллиона человек ежегодно. И у нас нет возможно растягивать этот процесс даже на десятилетие, так как пользы, в этом случае, от него не будет никакой. Нам надо как-то вытягивать этих людей в города, то в городах для них нет ни работы, ни жилья. Максимум что могут, в данный момент, переварить города, это от силы два миллиона человек. При этом есть ещё одна теория как нам преобразовать наше сельское хозяйство. И которую можно охарактеризовать словосочетанием крепкий хозяин. Но все, кто на неё делает упор забывают, что в наших условиях голод, именно голод, а недород, как это принято у нас говорить, случается с периодичность раз в десяток лет. А вот именно недород имеет место с периодичностью через год. Все забывают, что у нас совсем другой климат, чем в САСШ, Аргентине или той же Европе. И крепкий хозяин, в таких условиях, будет разоряться, особенно если голодный год совпадёт с кризисом[16]. Поверь это вызовет миллионы смертей от голода. Как правильно указывает граф Толстой, Лев Николаевич, голод в России это не, когда не уродиться хлеб. Голод в России, это когда не уродиться лебеда.
– А что же тогда делать, Ники? – Ольга продолжала смотреть на брата.
– Принципиальное решение этого вопроса заключается в создании агрохолдингов, – Николай посмотрел прямо в глаза сестры, – Огромных сельхоз предприятий, использующих машинную обработку земли, научный севооборот, элитный посадочных материал, племенных животных. И мало зависящих из-за мелиорации своей земли от погодных условий. Причём, что самое интересное у нас в деревне сложилась весьма интересная ситуация.
– Это какая же, Ники?
– Видишь ли, Оля, в чём заключается большая проблема нашей деревни. Там не верят городским. Обманють, ироды городския, – исковеркал эти слова, на псевдодеревенский манер, Николай, – Но всё ещё верят царю. Это раз. Во-вторых, крестьяне, в своём большинстве, скажем так в лесной зоне Европейской части России, не хотят частного землевладения. При этом крестьяне исходят из тезиса, что земля их. И им эту землю дали цари. В виде общин. И закрепостили их уже с землёй, поэтому и освободить должны были с землёй. Так как земля их, а не помещика. Которые, ещё в 1861 году, настоящий царёв указ спрятали, и землицу при себе оставили. К тому же они хотят, иметь гарантии на голодные годы, и что бы государственной землёй распоряжалось именно общество. Выделяя наделы по едокам. И, в-третьих, эти крестьяне хотят "чёрного передала" земли. То есть, чтобы вся земля, в этом регионе, перешла в распоряжении крестьянских общин. Оставаясь при этом государственной. Тот, кто санкционирует этот "чёрного передала" станет в России не победим.
14
Пробыв в первом браке до 1916 года Ольга Александровна так и осталась без детей. Так как её муж совершенно ею не интересовался. Будучи как тогда говорили "зелёным". Но у неё тут же появились дети, как только она второй раз вышла замуж.
15
Так, в то время, называлась политика стабилизации общественных отношений, в Российской империи. Хотя, как такие попытки не назови, заморозка, застой или стабильность их суть остаётся всегда одинакова.