Однако плодотворно поработать с документами гвардии не получилось, в дверь постучался камердинер Трупп, которого, вместе с камердинером Чемодуровым, горничной императрицы Демидовой и поваром Харитоновым[18], Николай особо выделил среди слуг. Доверив только им приближаться к себе или императрице. И войдя в комнату камердинер произнёс:
– Ваше величество, прибыла ваша мама, вдовствующая императрица, Мария Фёдоровна, и просит аудиенции.
– Просит или требует? – отложив бумагу произнёс Николай и посмотрел на слугу.
На лице камердинера не дрогнул ни один мускул, но глаза выдали мысли слуги, смягчившего ситуацию:
– Просит, ваше величество.
– Хм, странно, мне казалось, что должна была требовать, – произнёс в ответ император, пытающийся оттянуть наступление крайне неприятного момента, – Ну что же проси. И пока вдовствующая императрица будет в кабинете никого сюда не пускать. Совсем никого.
Про себя подумав, что от такой напасти пистолет не спасёт, и нужно придумывать что-то другое.
Ну что же править, даже скорее править, это далеко не то, что только царствовать. Николай спокойно процарствовал до конца шестнадцатого года. Но стоило ему только попытаться начать править, как против него ополчились все те, кто считал себя "патриотами". Ведь Николай покусился на самое святое, на их доступ к бесконтрольной кормушке. Всего лишь желая сделать то, что в общем то, уже сделали правительства всех воюющих стран. Причём ещё в начале Великой войны. А именно произвести мобилизацию экономики страны, и ввести строгий государственный контроль над ценами и производством. Вот и Николай хотел всего лишь, подчинить капиталистов и помещиков жёсткому диктату государства, в целях общего блага. Но для этой категории "патриотов" – это стало угрозой для получаемых сверхприбыли на контрактах для фронта. И в результате именно высшая элитка страны и пошла на свержение монархии. В стране, где после событий 9 января 1905 года была подорвана вера в монархию. А ведь ещё философ Константин Николаевич Леонтьев, ушедший в мир иной в 1891 году, за два года до своей смерти уверял, что в России нет социальной базы для либеральных идей, а есть такая база для идей социалистических. В которых философ, в отличие от либеральных идей, видел большой творческий, созидательный потенциал. Особенно в России. И призывал, сам будучи монархистом, и для спасения монархии, возглавить действующему монарху социалистические преобразования в России. И пАпА, Александр Александрович, мог начать такие образования. Но не стал, а вот Николаю, его всесильные родственники, не дали сделать даже гораздо меньшие шаги.
И сейчас, к вечеру пятницы Николай, попивая чай после парной, чувствовал себя опустошённым, и морально и физически. И при этом понимал, что практически не продвинулся к решению стоящих проблем. Весь сегодняшний сумбурный день он был похож на лягушку бултыхающеюся в молоке. Но масла под лапками пока не чувствовалось.
Появление первой на аудиенциях мамы, вдовствующей императрицы, протоколом не определялось, но было вполне ожидаемым. И встречать её пришлось, не сидя за столом, а встав посреди комнаты. И та обрушилась на, как ей казалось непутёвого, в смысле слишком самостоятельного, то есть больше прислушивающегося к жене, а не к матери, как хотелось Марии Фёдоровне, сына.
– Ники! Ты что себе позволяешь? – как только за мАмА закрылась дверь, тут же вскричала Мария Фёдоровна, – Как ты можешь так относиться к брату и к счастью родной сестры?
– И, вам, не хворать, мАмА, – тут же ответил, сморщившись Николай, дотронувшись до плеча, а потом показательно откашлялся, – Может быть присядете, а то в ногах правды нет. И чаю?
– Нет, не хочу, – бросила в ответ Мария Фёдоровна, направившись к столу, но остановившись посмотрела на сына и произнесла, с участием в голосе:
– Болит? И у тебя инфлюация?
– Да, мАмА, да, – ответил Николай, направляясь к столу, где, взяв колокольчик, вызвал камердинера, – И болит, и по-хорошему мне бы отдохнуть, но вот благодаря вам, мне приходиться переносит инфлюацию на ногах.
18
Находились вместе с бывшим императорским семейством в Ипатьевском доме в Екатеринбурге и были убиты вместе с ними и доктором Боткиным. Кроме Чемодурова оказавшегося, по болезни, в больнице. И да, на начало 1905 года доктор Боткин находился в действующей армии.