– Как! Вы! Меня! Своего! Государя! Назвали! Соблаговолите! Ваше высокопревосходительство! Обращаться, к нам, как положено!
– Ваше величество, – тут же попытался сохранить достоинство великий князь, сообразив, что шевельни пальцем Николай пальцем, солдаты его порвут голыми руками, и никто не заступиться, – Вы ранены, пьяны, вам надо отдохнуть, успокоиться и тогда, мы этот вопрос решим в спокойной обстановке.
– Нет уж, ваше высокопревосходительство, я совершенно спокоен, и получив рану совершенно трезв, – покачал головой император, – Мы, с вами, всё будем решать тут и сейчас.
Царь окинул взглядом тех, кто пришёл с ним и высмотрев среди них одного из младших офицеров гвардейского полевого жандармского эскадрона бросил тому:
– Господин поручик, опросите присутствующих свидетелей вместо меня, после чего опросите начальника караула, в парке первого дивизиона Гвардейской конно-артиллерийской бригады. По результатам составите рапорт и доложите мне лично. А я пока побеседую с его высокопревосходительством. Ступайте господин поручик.
И переведя взгляд, на буквально багровеющего на глазах дядюшку, Николай продолжил:
– Так уж и быть дядя, вы нас убедили, мы готов принять ваши прошения об отставки, по состоянию здоровья, с должностей командующего гвардией и Петербургского военного округа. Причём оставлю вам право ношения формы. И так уж и быть, не буду лишать вас, вашего места в госсовете, не смотря на ваше болезненное состояние, дорогой дядюшка. Но вы должны будите в течении двадцати четырёх часов покинуть приделы России.
Произнося последние слова император недвусмысленно посмотрел в сторону Финляндии. Владимир Александрович проследил взглядом за племянником и набычившись произнёс:
– Я совершенно здоров.
Услышав при этом в ответ, от царя:
– А вот нам, дядюшка, кажется, что вы весьма скорбны умом. Иначе, мы, никак не можем объяснить, тот факт, что вы, ваше высокопревосходительство, продолжаете упорствовать, в своём заблуждении. В результате, которого, моя же батарея меня и расстреливает. Вот только плохо стреляет. И, что для и для нас, и для вас, как командующего нашей гвардии, наиболее прискорбно. А ведь что это за батарея. Первая Его Величества батарея. Лейб-гвардия. Что уже тогда можно говорить о других, вверенных вам, частях. Если даже в такой батарее твориться выявленный нами бардак. И после этого дядюшка, вы берёте на себя смелость, оспаривать решение своего государя? Да вы, дядюшка, точно скорбны умом. И нам кажется, что мы были слишком добры к вам. И мы склонны поступить с вами, так же как наш дед, поступили с князем Искандер. Думаю, Тобольск будет самым подходящим для вас местом. И что бы вам там не было скучно, то думаю, ваш брат Сергей сможет составить вам там компанию.
От этих слов Владимир Александрович побледнел и застыл, раскрыв рот, превратившись в подобие карпа, глотающего воздух, а Николай продолжил:
– Но у вас дядюшка, есть шанс, получить наше прощение, и отделаться простой опалой, а не ссылкой в какую ни будь глушь, с лишением принадлежности к императорской семьи[7]. Вам, предстоит убедить своего брата, и нашего дядюшку, Сергея Александровича не упорствовать и тоже написать прошения об отставки со всех постов. Членство в госсовете и мундир я за ним сохраню. Просто отправив его в опалу. Ведь он же в курсе произошедшего? Как бы его, как и вас, дядюшка, да и господина британского посланника, возле иордани не оказалось. В отличие от других представителей императорской фамилии. И не оказалось вас, в аккурат, в момент, выстрела. Не находите дядюшка, что слишком уж удачно сие вышло?
Владимир Александрович, не ожидавший подобного вопроса, непроизвольно кивнул, соглашаясь с этим заявлением, а Николай, усмехнувшись, продолжил:
– И почему это нас не удивляет, – с ухмылкой и театрально покачав головой, произнёс император, – Вот вы его, дядюшка, сами и убедите, чтобы он поступил разумно. И, тоже, так же, как и вы, составил прошения на высочайшее имя. И принял опалу. Вы всё осознали дядюшка?
– Да ваше величество, осознал, – нахмурившись, с трудом, выдавил из себя Владимир Александрович, с неприязнью наблюдая, как позицию батареи занимает не менее двух рот матросов. Под командованием своих офицеров.
– Ну вот и замечательно, дядюшка, – с деланным весельем, но чувствуя, что от потери крови слабеет, продолжил Николай, осознавая при этом, что пора заканчивать этот театр абсурда, причём одного актёра, – Поживёте несколько лет в Европе, развеетесь, а потом я вас и прощу. И вы вернётесь. А что бы вы быстрее вернулись, дядюшка, скажите, кто ещё состоял в заговоре. Министр внутренних дел князь Святополк-Мирский[8]? А то он уж больно своевременно сказался больным.
7
Великий князь Николай Константинович, по обвинению, в недостойном великого князя поведении, был лишён всех званий и привилегий. И под именем князя Искандер был сослан, на пожизненную ссылку, в Ташкент.
8
Министр внутренних дел князь Святополк-Мирский сославшись на то, что он болен не присутствовал на церемонии. И со слов свидетелей, прибывших к нему сообщить о происшествии, то они застали министра, в крайнем возбуждении, от ожидания новостей. И именно ему принадлежит версия, что картечный заряд забыли вынуть при проведении стрельб 4 января.