- Дьюкен.
- Я… Магда сообщит его родителям, - вон Грев развернулся на каблуках. - Мне нужно разместить студентов. Сколько человек вы оставляете в больнице?
- Девятнадцать, ректор, - невозмутимо ответил Льюис. - Из них семеро в тяжелом состоянии, но угрозы для жизни нет. Остальных выпишу в течении нескольких дней.
- Значит, двадцать восемь мест. Извините, Кристиан, я вынужден вас оставить. Может быть леди Мэб?…
Мэб встретилась взглядом с Верне. Какая-то ее часть жаждала остаться, нопрежде, чем она сумела это произнести, услышала собственный голос:
- Извините, ректор, Кристиан, у меня сегодня есть дела…
- Леди Дерован? - в голосе вон Грева почудились строгие, почти угрожающие нотки.
- Нет-нет, - замахал руками Верне. - Я бы не хотел отрывать леди Дерован от ее работы. Уверяю вас, ректор, я найду себе занятие. Давно хотел изучить вашу великолепную библиотеку. А Доктор Ольнус обещал показать мне вблизи витражисобора. Так что, не утруждайте себя, прошу.
Вон Грев бросил последний недовольный взгляд на Мэб и ушел, печатая по-военному шаг. Мэб со свистом выдохнула. Меньше всего ей сейчас хотелось ссориться с ректором.
- Леди Мэб, если ваша работа будет закончена часам к четырем, пообедаете сомной? - улыбнулся Верне, улыбка эта вышла искушающей. - Мне все так нахваливали «Крыло Морвенны».
- Да, Кристиан, конечно. Зайдите за мной, я буду в музее, - свою улыбку Мэб выдавила через силу.
Мэб поискала взглядом Мелину Эвери, но девушку уже увели сокурсники. Хотелось думать, что не Миро — что-то отталкивающее виделось в этом пареньке, была в нем плохо скрытая жестокость. И Мэб искренне надеялась, что в слезах девушки не он повинен. Лучше бы оказалось, что леди Мелина так расчувствовалась из-затрагедии в общежитии арийцев.
Дьюкен.
Мэб вновь посмотрела на тело на траве. Санитары приблизились, подняли носилкии понесли в сторону медицинского корпуса. Толпа, как оказалось, не разошлась, апросто сместилась подальше, за периметр, обведенный ярко-желтой заградительной лентой. Студенты старались одновременно удовлетворить свое любопытство и не рассердить охрану Университета, которой позволено былодействовать, не оглядываясь на титулы, состояние и положение родителей. Заметила Мэб в толпе и нескольких преподавателей. Непохоже, чтобы они пришлизабрать своих учеников. Скорее всего, их также привело любопытство.
Снова затошнило. Мэб спиной повернулась к толпе и решительно зашагала через лужайку. Обогнула библиотеку, взобралась на пригорок, подобрав юбку перелезлачерез низкий заборчик, разодрав чулки о колючий кустарник и оцарапав ногу. Огляделась. Свидетелей этой выходки и ее позора не было. Что ж, чулки в любомслучае не жалко, а платье придется отдавать в чистку.
Уже второй день подряд одежда Мэб приходила в негодность, но если вчера эторазозлило и смутило, то сегодня была только легкая досада. Мэб закрыла назадвижку главные двери музея — едва ли кому-то сегодня взбредет в голову побродить по бедной университетской экспозиции, глазея на портреты профессуры и золотые кубки и медали в шкафчиках. В запаснике она хранила рабочую одежду, такую, что не жалко при случае выкинуть, немаркую и практичную. Мэб переоделась — брючки из бежевого вельвета с протертыми коленями, в них онаисползала зал галереи, выбирая из щелей между досками пола раскатившиеся энергобусины; свободная блуза с широкими рукавами, а поверх нее — рабочая жилетка со множеством кармашков. В одном сыскались несколько леденцов — абартонская смесь, давным давно купленная в городе, намертво слипшаяся сосвоими обертками. Их Мэб выкинула в корзину, села на вертящееся кресло изапустила пальцы в волосы.
Пожар в общежитии? Событие из ряда вон, как сказал ректор. В Абартоне тщательно следят за безопасностью своих учеников. Последний пожар здесь произошел четырнадцать лет назад, когда сгорела лодочная станция. Мэб тогдатолько начала учиться в Университете, и хорошо помнила страх и шок, охвативший ее. Это было Событие с большой буквы, оно взбудоражило всех. Тогда она была в толпе зевак. Но в тот раз обошлось без жертв.
Дьюкен был вчера с ними, он тоже вдохнул «Грезы». Связано ли это с его гибелью?
Мэб тряхнула головой. Сейчас не время обо всем этом думать. Позже она сможетзадать доктору Льюису вопрос, облечь его в соответствующую форму, чтобы не выглядеть праздно — и некрасиво — любопытной. А пока… Мэб крутанулась настуле, оглядывая комнату, и взгляд ее упал на шкатулку, преподнесенную кузиной Анемоной. Хорошо бы в музейном хранилище сыскалось хоть что-то, способное оправдать интерес к любовным чарам. И хорошо бы, это сыскалось прямо сейчас ив рабочем состоянии, тогда у Мэб появился бы повод немедленно бежать в библиотеку и собирать информацию. Как назло о таких вещах не пишут в университетском дайджесте, в энциклопедии им уделяют от силы пару строчек, ведь текст может попасться на глаза невинным юношам и девушкам. Мэб фыркнула, подвинула к себе шкатулку и, как и вчера, залезла в нее по пояс.
Спустя полчаса стало понятно, что тут ей удача не улыбнется. Было множествоамулетов непонятного назначения, но исходящая от них сила была бесконечнодалека от любовной магии. Два или три, насколько Мэб могла судить, былизащитными, а остальные при прикосновении стреляли крошечными, довольноболезненными молниями: защита лежала уже на них. В бумагах, сопровождающих все это, невозможно было разобраться с наскока. Это были тетради иразрозненные листы, исписанные мелким, неряшливым почерком со множествомисправлений. Некоторые были сделаны магическим способом: часть текста затертачарами и написано поверх. Чары с годами ослабли, и буквы смешались. Казалось, в отдельных местах автор заметок просто брал ручку и чертил бессмысленные круги и закорючки. Несколько страниц были явно зашифрованы, их Мэб отложила. В сундуке не нашлось ничего способного пролить свет на владельца, а также ничего полезного. Захлопнув крышку, Мэб откинулась на спинку и потерла виски. Ничего полезного.
* * *
Один осколок Реджинальд поместил в оксиоловую среду под стеклянный колпак. Газ слегка поголубел, говоря о том, что на стенках склянки осталось достаточноследов зелья, чтобы их выделить. Выделть, да, но как их идентифицировать иразобрать на составляющие? Реджинальд потер переносицу. В такие минуты онсожалел, что пошел на поводу у ректора и два года назад сделал операцию повосстановлению зрения. Очень не хватало очков, их можно было снять, повертеть в руках, протереть стекла. Это помогало тянуть время в разговоре и страннымобразом стимулировало мыслительную деятельность.
Можно воспользоваться реактивами, которыми исследуют кровь на содержание ядов и иных препаратов. Сами по себе реактивы, конечно, ничего не дадут, а иначе состав зелья определили бы уже к сегодняшнему утру, но если их немногоулучшить, усилить, добавить пару собственных экспериментальных разработок… Реджиальд открыл шкафчик с зельями и внимательно изучил содержимое. Все, чтобыло приобретено во время последней поездки в Кингемор, уже давноиспользовано. Но едва ли доктор Льюис откажет в такой малости, как парафлаконов реактивов, тем более зная о хобби старого приятеля.
Реджинальд быстро переоделся, на всякий случай прихватил сдерживающий перстень, оставшийся студенческих времен — многие взрослые маги все еще носили его, как своего рода талисман или воспоминание о веселых беспечных деньках — на случай, если Льюис исхитрится что-нибудь разглядеть.
Как оказалось, беспокоился он зря: доктору, как и всему медицинскому корпусу, было не до него. Льюис буркнул что-то неразборчивое на приветливое: «День добрый, Чарли», махнул рукой и скрылся за дверью операционного отделения.
- Что случилось?
- Пожар, - к Реджинальду подкатилась круглая, похожая на сдобную булочку старшая медсестра, Ненси Дарлинг. На ее очаровательном, источающем доброту исочувствие лице, сегодня отражалась боль. - Колледж Арии. Девятнадцать бедняжек, некоторые очень плохи.