Нет, понятно, что такого быть не может. Но вдруг?!
По лестнице я спустилась вприпрыжку. Правда, в кухню с проверкой спешить не стала, вместо этого завернула в ванную, чтобы для начала умыться. И зависла на пороге.
Ого!
Капитан не готовил, он принимал душ. Именно за этим делом я его и застала. И нет бы, как положено приличной девочке, тихонько закрыть дверь и уйти по своим делам, сделав вид, что ничего не было. Ну, подумаешь, забыл он дверку прикрыть, с кем не бывает! Человек живёт один, откуда бы у него взяться привычке запираться в ванной?
Нет, я даже подумала, что нужно сделать именно так. Но... залюбовалась. Конечно, и под одеждой спортивно-военного образца было видно, что физически Инг развит отлично. Но одно дело -- под одеждой, а совсем другое, когда по смуглой гладкой коже сбегают струйки воды. Оказалось, вся спина и бёдра мужчины были покрыты сетью татуировки, напоминавшей местами трещины на камне, а местами -- тонкую вязь плюща. Текущая вода и играющие под кожей при малейшем движении мышцы вместе порождали ощущение, как будто эта татуировка живая, и тоже течёт. По широким плечам на ровную сильную спину, охватывая узкую талию, очерчивая упругие ягодицы, и дальше вниз, по бёдрам и удивительно ровным икрам. Нет, я, конечно, насмотрелась в своей жизни на эффектных мужчин, но то ведь семья, на братцев можно разве что чисто эстетически любоваться. А тут...
Нет, ну до чего всё-таки красивый мужик. А бывшая его -- дура!
Ужасно захотелось пощупать то, что видели глаза. Проследить пальцами контуры чёрного рисунка, насладиться прикосновениями к гладкой коже... Очень кстати вспомнилось, что я ведь знаю, какой он на ощупь, и потрогать захотелось ещё сильнее.
- Варвара, ты не могла бы выйти? Я скоро закончу, - ровным тоном вывел меня из задумчивости владелец необычной татуировки.
- Надо за собой дверь закрывать! - возмущённо рявкнула я в ответ, выскочив из ванной как от хорошего пинка. И было мне при этом чудовищно стыдно. Блин, как же я могла забыть, что он эмоции чует? Ой, позо-ор! Представляю, что обо мне сейчас подумали!
Смущение привычно смешалось со злостью, - нет, ну а что он, в самом деле, дверку не закрывает?! - и я, пытаясь отвлечься от этих эмоций и так и стоящего перед глазами образа, занялась завтраком.
Наверное, единственное женское умение, которое мама сумела мне привить: готовить я умею и люблю. Впрочем, тут уже не было разделения по полам, отец готовил не хуже, да и все мои братцы, даром что заядлые холостяки, прекрасно способны приготовить что угодно, от мяса до выпечки. Просто им (как и мне) обычно лень этим заниматься.
Инг.
Зря я клеветал на Дарящих, они своё дело знали. Правда, когда я прощался со жрицей, она смотрела на меня с ласковым сочувствием, как будто не просто знала, как я дошёл до такого состояния, но и знала, что мне придётся ещё долго мучиться. А уж когда она мягко погладила меня по груди и сказала, что мне здесь будут рады, я окончательно понял, что жизнь моя в ближайшем будущем к лучшему не изменится.
С чем я угадал, так это с тем, что буду чувствовать эту землянку на любом расстоянии. Сначала она светилась относительно спокойным (для её обычного эмоционального состояния), потом это всё сменилось азартом, попеременными вспышками радости и раздражения; судя по всему, она опять развлекалась видеоиграми.
А вот потом, когда я уже подлетал к дому, азарт и радость пропали, оставив только раздражение. Причём раздражение это стремительно разрасталось, постепенно превращаясь в злость. Нормальным это состояние быть не могло, значит -- что-то случилось.
Что именно, я догадался, приземляясь. На посадочной площадке стояла отлично знакомая мне авиетка, и я с тоской подумал, что день окончательно испорчен. Так всегда бывало после встреч с Марель. А учитывая, что я точно знал, о чём эта женщина могла рассказать Варваре, и вовсе успел смириться с мыслью, что придётся мне делить дом со сплошным сгустком страха и неприязни, аналогичных тем, которыми меня душила при каждой встрече Марель. Только, может быть, в меньшей концентрации.
С другой стороны, в такой атмосфере грезить этой девчонкой я окончательно перестану. Так что, может, оно и к лучшему. Но к сцене, увиденной мной при подходе к дому, я оказался совершенно не готов.
Землянка спустила Марель с лестницы. Причём качественно, без церемоний, совсем не по-женски припечатав её напоследок словами и ногой. То есть, буквально воплотила то, о чём я где-то в глубине души всё это время мечтал, но ни при каких обстоятельствах не мог реализовать. Что там, даже мысли о подобном оскорбляли Честь! Зато женщина, да ещё и чужачка, вполне могла. И, к моему удивлению и затаённой радости, сделала.
Правда, обнаружив, что у этой сцены был свидетель, Варвара продемонстрировала довольно неожиданную реакцию: она смутилась. То есть, получается, если бы я не увидел это своими глазами, о визите Марель она бы мне и не рассказала?
Наверное, впервые за те три недели, что я знал эту девочку, я подумал, что, может, напрасно я так дёргаюсь, и это задание пройдёт не так уж плохо? Одно можно было сказать точно: скучать не придётся. Об этом говорило и чутьё, и здравый смысл.
Удивлять меня землянка не прекращала ни на секунду.
Сначала была эта горячая и искренняя отповедь в адрес Марель, которую я совершенно не понял. Да, эта женщина оказалась на поверку гораздо хуже, чем я о ней думал, и порой вела себя весьма неприятно. Но ведь она говорила правду! Я действительно был перед ней виноват, и не имел права заставлять её испытывать какие-либо эмоции. Да, мне было больно, когда я обнаружил, что то, что я считал любовью, оказалось фальшивкой. Да, было очень тошно, когда она, ласково меня обнимая и воркуя что-то трогательное, внутри ощущала лишь брезгливое безразличие. Но я в любом случае не имел права так поступать. Я должен был найти другой выход, как-то иначе решить это противоречие; расстаться с ней, но совсем по-другому.
Но мне слишком не хотелось отпускать ту реальность, которая была иллюзией. И я действительно заставил её ощущать то, что чувствовал я сам. Всего один раз, но этого было более чем достаточно.
Меня помиловали, но мой дар теперь принадлежал Совету. В тот момент меня это совершенно не расстроило, и до недавнего прошлого вполне устраивало. Мне были интересны те задания, которые мне поручали. Я сумел выкинуть из головы и сердца Марель, и начал думать, что даже такое наше расставание было лучше, чем жизнь во лжи. Сегодня, наверное, был первый раз, когда Совет поступил так, как я меньше всего ожидал, и так, как мне меньше всего хотелось. Но и с этим оказалось не так уж сложно смириться.
В следующий раз Варвара шокировала меня своей совсем не женской реакцией на нападение. Никакой истерики, никаких слёз, лёгкий шок и любопытство. Даже тогда, когда она буквально выпала из двери ванной комнаты мне на руки, она была вполне в себе. Да, напугана, встревожена, расстроена, испытывала чувство отвращения, - надо полагать, к тому покойнику, - но при этом вполне отвечала за свои слова и поступки. Многие мужчины, впервые в жизни ощутив на своём лице дыхание смерти, вели себя гораздо хуже.
Крепкий травяной бальзам землянка выпила как воду, даже не поморщившись, но это меня как раз не удивило: в состоянии шока и не такое бывает. А вот когда она вдруг уселась ко мне на колени, прижавшись всем телом, и потребовала -- именно потребовала, не попросила! - её обнять, в состоянии шока оказался уже я. И обнял. Хотя совершенно точно не должен был этого делать, потому что это было неправильно, неприлично и недостойно.
Она сразу перестала дрожать. Более того, я почувствовал её тёплое и какое-то поразительно спокойное удовольствие, как будто она сейчас делала что-то совершенно привычное, понятное и очень правильное. И просто не смог не ответить тем же. Это её тепло странным образом согрело и меня, хотя до этого момента я никакого холода не чувствовал.