– Ах ты шлюха! Так-то ты своего Пашку дожидаешься! Оставила ребенка одного, взяла бутылку водки и пошла к своему кобелю!!! – вернул меня на грешную землю знакомый голос. Отпрянув от Эдика, я увидела Дога. Он, извергая проклятия, с ненавистью смотрел на меня:
– Я чувствовал что-то неладное. Я знал, что ты в одиночку пить не будешь! Я никогда не одобрял Пашкин выбор! Я знал, что ты шлюха подзаборная! Я уже давно хотел тебя отодрать, да боялся, что ты Пашке расскажешь. Теперь вижу, что напрасно боялся. Ты тут и без меня направо и налево развлекаешься. А еще фифочку из себя строишь!
Затем Дог перевел взгляд на Эдика и сделал свирепое лицо.
– А ты, хрен моржовый, как сюда попал?
Вместо ответа раздался глухой щелчок, и Дог упал. На лбу его появилась небольшая, словно нарисованная, дырочка, из которой струйкой потекла кровь.
– Ты зачем его убил? – осипшим голосом спросила я.
– Не переживай, пистолет с глушителем, шума не было, – равнодушно ответил Эдуард.
– Зачем ты это сделал? – повторила я свой вопрос.
– Как это зачем?
– Зачем ты его убил?! Кто тебе дал право стрелять? Ты же мне обещал, что никого из наших и пальцем не тронешь!
– Катя, если бы я его не убил, он бы убил нас.
Правда, не знаю, как тебя, но меня бы он убил точно. Потом бы он рассказал твоему мужу, что видел тебя с посторонним мужчиной. Неужели ты этого хотела?
– Но ведь он друг моего мужа!
– В бандах друзей не бывает. Он товарищ твоего мужа. У меня не было другого выхода.
Я положила голову на колени и громко заплакала. Эдуард поднял руку и провел по моим волосам.
– Да успокойся ты, Катька! Все нормально.
Ничего не было.
– Да, не было! А что будет, когда его найдут? – Приподняв голову, я посмотрела на Дога. В то, что он мертв, верить не хотелось. – Господи, и какого черта он сюда приперся?! Кадрил бы свою официантку дальше, так ведь нет, понесся меня искать!
– Когда его найдут – похоронят по-человечески. Меня, я надеюсь, к этому времени уже здесь не будет, а на тебя никто и не подумает. Запомни одно: ты ничего не видела и ничего не знаешь. И не вздумай откровенничать с мужем! Кроме нас, никто не должен знать!
– Послушай, – вдруг осенило меня, – мне почему-то показалось, что Дог тебя узнал. Вы с ним что, были знакомы?
– Конечно, он меня знает. Мы никогда не пересекались по делам, но иногда встречались.
Смахнув слезы, я поднялась:
– Мне пора идти. У меня ребенок один остался. Проснется, увидит, что мамы рядом нет, и испугается.
– Иди. Тебе нужно выспаться и привести себя в порядок. Завтра все-таки муж приезжает.
– А ты?
– А я вздремну полчасика, а потом попытаюсь встать и выбраться отсюда. Не вздумай пистолет брать! Он паленый. На нем труп висит. Я его скину в воду.
Эдик протянул мне руку в надежде пожать мою, но я проигнорировала его жест.
– Ты что, будешь спать рядом с трупом?
– А почему бы и нет? Мертвых не надо бояться, Катя, надо бояться живых. Мне придется снять с него рубашку, а то ведь моя разорвана. Думаю, он не обидится. Она ему теперь без надобности.
– Ты хочешь снять одежду с трупа и надеть на себя?!
– Я же тебе сказал, что мертвых бояться нет нужды. Как я, по-твоему, без рубашки пойду, да еще с перевязанной грудью? Слышь, Кать, помоги мне с него рубашку снять, мне надо силы экономить! – Голос Эдуарда прозвучал насмешливо.
– Да ты с ума сошел! Я к нему в жизни не притронусь…
– Ладно, сам справлюсь…
Перешагнув через мертвого Дога, я замялась.
Что-то мешало мне уйти.
– Приятно было познакомиться, – улыбнулся Эдуард. Улыбка получилась неестественной, видно было, что он нервничает не меньше моего, просто тщательно это скрывает. – Не забудь, что за мной ресторан. Может, телефончик оставишь?
– Какой, к черту, телефончик? Я замужем, да и ты, кажется, не свободен, многодетный отец!
– Совсем недавно ты говорила, что хорошей семейной жизни не бывает.
– Это я просто так ляпнула. Даже сама не знаю зачем. У меня хорошая семейная жизнь.
– Тогда я рад за тебя. И все же, как обстоят дела с телефончиком?
– Да никак, – тяжело вздохнула я.
– Тебе виднее. – Эдик лихо крутанул вокруг пальца пистолет, как герой американского вестерна.
– Ты все-таки решил меня убить как ненужного свидетеля? – дрожащим голосом спросила я – Если бы я хотел тебя убить, то убил бы давным-давно. Можешь в этом не сомневаться. Пистолет я заберу. Его нельзя оставлять тут. Когда я выберусь отсюда, скину его в какой-нибудь водоем подальше от этих мест. – Сунув пистолет в карман, он весело подмигнул мне. – Ну а как насчет последнего поцелуя?
– Ты совсем чокнутый, – пробубнила я и бросилась бежать, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Поравнявшись с баром, я вдруг вспомнила о пустой бутылке водки, которая лежала рядом с трупом Дога. Когда Дога найдут, а найдут его очень скоро, она может сыграть роль улики. Официантка увидит бутылку и вспомнит, что водку покупала я. Кроме того, на бутылке остались отпечатки пальцев. Не отвертишься ведь, черт побери!
– Катерина? Ты зачем вернулась? – удивился Эдик. – Неужели решила подарить мне последний поцелуй?
– Я пришла за пустой бутылкой, – выпалила я.
– Какого черта она тебе понадобилась? Сдавать собралась? Учти, импортные не берут!