- А, так вот почему ты всю ночь пыталась уйти в грунт, закопавшись в кровать и заодно под меня? - фыркнув от смеха, уточнил отец. - Это кое-что объясняет. Вечером выдашь мне эту книгу; даже интересно, что там такое написано, если ты при виде ребёнка в обморок падаешь. На Алиску ты сегодня также реагировала?
- Не утрируй, - проворчала она, всё-таки поднимаясь с дивана и подходя ко мне. - Алиска своя, знакомая, а тут вдруг такое внезапное явление, точь-в-точь как в книге! - мама передёрнула плечами и аккуратно присела на широкий подлокотник рядом со мной. - Ладно, рассказывай давай, горе моё. Что это за ребёнок, куда делась его непутёвая мамаша и... дай сюда, он, по-моему, голодный.
- Ты это на взгляд определила? - с иронией уточнил я, передавая мелкого в опытные надёжные руки.
- Ага. На вас двоих один раз взглянуть достаточно, чтобы понять: заморите человека голодом, и не заметите, - отмахнулась она. - Да, мой сладкий? Бестолковый тебе папочка достался, но ты привыкай, они все такие, - воркуя с ребёнком, мама невозмутимо удалилась в кухню, откуда через пару минут появилась с ним же и с бутылочкой в руках. - А мамочка у нас, видать, тёмненькая, и хоро-ошенькая, краси-ивая такая, да?
- Про тёмненькую, положим, ты догадалась по масти ребёнка, - медленно кивнул отец. - А всё остальное?
- Что я, сына своего не знаю, что ли? - проворчала она. - Ему же роковых красоток подавай; какой внутренний мир, какой характер? Ноги от ушей и грудь третьего размера, и весь характер! А учитывая, что мамочки я тут не наблюдаю, а наблюдаю маленького кукушонка, портрет вполне ясен.
- Тут немного другой случай, - поморщился я от приведённого описания. Во-первых, с подобной выжимкой собственных вкусов я был категорически не согласен, а, во-вторых, почему-то было весьма неприятно слышать подобную характеристику в адрес зверушки. Чёрт, правда что ли я так избирательно влюбился? - Рури не могла забрать с собой ребёнка из соображений его безопасности.
- Ты соблазнил какую-то вражескую шпионку? - мама вскинула на меня растерянный взгляд. Отец насмешливо подмигнул, но промолчал, а я отмахнулся, внутренне поразившись её интуиции.
- Ты книжек поменьше читай.
- Ладно, а всё-таки? - строго посмотрела на меня родительница. - Она хотя бы жива? И какая она?
- Жива. А насчёт "какая" - не скажу, мы не успели толком познакомиться, - рассмеялся я.
Соврал, конечно, но мне совершенно не было за это стыдно. Не нужно быть гениальным психологом, чтобы понять: Рури бы маме понравилась. И если я начну перечислять вскрывшиеся качества зверушки, матушка не упустит случая высказаться на тему "и ты такую девушку проворонил!". И будет высказываться очень долго и очень регулярно. Оно мне надо? Если отца я ещё мог прямым текстом послать с его наставлениями, и он на такое реагировал спокойно, то грубить матери совесть всё-таки не позволяла.
В общем, пусть лучше ворчит, какой я безалаберный, безответственный и бестолковый. Это я и без неё знаю, и эта пластинка ей быстро надоест.
- Тьфу! Семён, ты... Ох, ну как можно быть таким чурбаном, а? Вот в кого ты такой уродился только?!
- В уродителя, - не мог не ответить я. - Вон он, на диване сидит и ухмыляется.
Мама бросила взгляд на отца, потом посмотрела на меня, потом обратно... и тяжело-тяжело вздохнула.
- Да, что это я, в самом деле, - она махнула рукой и предпочла сменить тему. - Как вы хоть мальчишку назвали?
- Ярослав, - сообщил я.
- Ярослав Семёнович. Ярик. Ярушка, - тут же заворковала мама. - А что, мне нравится, неплохо звучит!
Ни одного важного вопроса по дороге решить не удалось, но зато как-то само собой нашлось имя. Для сына.
С ума сойти, у меня теперь есть сын. Скажи кому -- не поверят! Да самому пока не верится, что уж там. Пожалуй, к этой мысли и этому состоянию я буду привыкать очень долго. Зато теперь я, кажется, знаю, почему беременность длится так долго. Совсем даже не для формирования ребёнка, а чтобы родители успели морально подготовиться к его появлению.
На полное освоение нового "устройства", появившегося в моей жизни, ушло недели полторы. Воспринимать такого крошечного ребёнка, который умел только пищать, есть, спать и наполнять резервуар подгузника, как человека и будущую личность категорически не получалось. Но стоило переключиться на привычные категории, и "инструкция по эксплуатации" мигом утряслась в моей голове.
Более того, к концу второй недели я обнаружил в себе потрясающие организаторские способности и умение ладить с детьми. Точнее, не совсем ладить, а, скорее, лёгкость достижения послушания. Даже странно; Ромка отца так не слушался, как меня.
А ещё через неделю уже вовсе наловчился воспринимать возню с мелким в фоновом режиме, не отвлекаясь от основных размышлений или действий. Мама всё это время наблюдала за мной круглыми от удивления глазами, но никак не комментировала моё поведение. Только один раз, печально покачав головой, резюмировала, что, похоже, от меня надо было просить не внуков, а невестку, потому что теперь она окончательно разуверилась в возможности меня женить. Дескать, зачем мне жена, если я и без неё со всем справляюсь?
Вызов по болталке застиг меня на кухне за процессом кормления. Причём не только Ярика, но и младшего брата. Алиса, - Вовкина дочь и, соответственно, моя племянница, - безмятежно дрыхла в люльке. А всё почему? Потому маме с Ичи срочно, ну-вот-прямо-сейчас, понадобилось что-то купить, а я же "всё равно так легко со всем этим управляюсь, что ничего не стоит уследить за всеми тремя". Нашли, тоже мне, дежурную няню. Вот уволят меня из ФРУ, и можно идти воспитателем в детский сад.
Бр-р-р, придёт же такое в голову!
На вызов отвечал с мыслью, что очень, очень, просто катастрофически соскучился по собственной службе.
- Зуев, где тебя носит?! - мрачно воззрился на меня генерал Мартинас собственной персоной. Я, признаться, слегка опешил от такого совпадения личности собеседника с моими собственными мыслями. Да и крутовато это; если генерал вызывает лично, значит, точно что-то случилось.
- Здравия желаю, товарищ генерал. А не могли бы вы уточнить, где я должен находиться по вашему представлению? - осторожно уточнил я. А то мало ли, вдруг я что-нибудь важное пропустил?
Странно, но фраза произвела на собеседника магнетическое воздействие. Он замер на несколько секунд, немного озадаченно меня разглядывая, и продолжил уже нормальным тоном.
- Неважно. Я понимаю, что отпуск у тебя ещё не закончился, но через сколько ты сможешь прибыть в Управление?
- Кхм. Затрудняюсь ответить, - обтекаемо ответил я. Потому что сообщение "не знаю, мне детей не с кем оставить", конечно, было бы сущей правдой, но генералу вряд ли интересны подобные подробности. Вернее, зная Мартинаса, он такому заявлению порадуется, но потом надо мной весь офицерский состав ФРУ на эту тему ржать будет. - Что-то случилось?
- Так. Да. Что это я, в самом деле, - он тряхнул головой. - В общем, подробно. Фамилия "Авдеев" тебе о чём-нибудь говорит?
- Александр Сергеевич? Ещё бы! - хмыкнул я, но подобрался. Такими фамилиями на ровном месте не бросаются.
- Так вот. У нас наконец-то дошло дело до переговоров с этими твоими зверушками... тьфу, танаями. Или рунарцами, как тебе больше нравится. В общем, Авдеев отбывает туда разговоры разговаривать в компании толпы научных сотрудников, а ты летишь с ним. И, сам понимаешь, ему плевать на твоё отстранение, взыскания, внебрачных детей и прочие мелочи. Он в курсе, что проект от разведки курировал ты, и желает лицезреть твою морду в виде сопровождающего лица. Уважительной причиной неявки может быть только смерть. Ясно?
- Так точно, - растерянно кивнул я. - А ребёнка мне куда девать? - машинально уточнил я.
- А я откуда знаю?! Хоть с собой бери; мне плевать, Авдееву -- тоже. К вечеру успеешь собраться? Тогда подтягивайся сразу в Олюшкино, старт запланирован на двадцать два часа. Ещё вопросы есть?
- Один, но глупый, - честно сознался я. Мартинас насмешливо хмыкнул, но поощрительно двинул бровями. - На кой чёрт я ему понадобился, если там головастики будут?