Новый папа, с которым знакомит читателя специальный выпуск «Оссерваторе Романо», по консервативности оставляет Павла VI далеко позади. Многие взгляды Лучани предстали искаженными, словно в кривом зеркале, но один пример наиболее примечателен, в свете всей жизни и смерти Альбино Лучани, — регулирование рождаемости.
Ватиканская газета описывает неустрашимого и бескомпромиссного сторонника энциклики «Жизнь человеческая».
Он провел тщательное исследование по вопросу о роли ответственных родителей и привлек к консультациям и обсуждениям специалистов, медиков и теологов. Он предупреждал, что на церкви (церковном магистериуме) лежит серьезная ответственность при решении столь деликатной и противоречивой проблемы.
Все точно и правильно. А вот последующие заявления абсолютно неверны.
После обнародования «Humanae Vitae» места сомнениям не оставалось, и епископ Витторио-Венето был в числе первых, кто это понял и настойчиво убеждал тех, кого этот документ привел в замешательство, в том, что положения энциклики обсуждению не подлежат.
Пришедшая в движение курия — это чудовищная и громадная государственная машина. Своей эффективностью и стремительностью действий она посрамит любой другой чиновничий аппарат. Люди из Римской курии явились в Григорианский университет и забрали все документы, относящиеся к периоду обучения Лучани и подготовки им диссертации. Другие посланцы из Ватикана отправились в Венецию, Витторио-Венето, Беллуно. Где бы ни побывал Лучани, там появлялись сотрудники курии. Все документы, касавшиеся работы Лучани по вопросу контроля рождаемости, были изъяты и незамедлительно помещены в Секретный архив Ватикана, вместе с диссертацией по Росмини и большим количеством прочих работ. Можно сказать, что процедура беатификации Альбино Лучани началась в тот самый день, когда его избрали папой. В равной степени будет справедливым замечание, что тогда же началась операция курии по сокрытию подлинной жизни и служения Альбино Лучани.
В целом ряде учреждений Римской курии с глубочайшим потрясением осознали: избрав Альбино Лучани, кардиналы поставили над ними человека, который не позволит в вопросе регулирования рождаемости остановиться на положениях «Жизни человеческой». Внимательно изучив все то, что Лучани действительно говорил, и не только публично своим прихожанам, но и в частном порядке, друзьям и коллегам, в курии быстро сообразили, что новый папа одобряет искусственные методы регулирования рождаемости. Нарисованный «Оссерваторе Романо» неточный и лживый портрет человека, сурово насаждающего принципы «Жизни человеческой», стал первым выстрелом контратаки, предпринятой для того, чтобы загнать Альбино Лучани в рамки энциклики его предшественника. Следующего залпа ждать пришлось недолго.
Информационное агентство ЮПИ выяснило, что Лучани был сторонником ватиканского постановления, которое бы разрешило искусственные методы контроля рождаемости. В итальянских газетах также появились материалы со ссылками на документ, подготовленный Лучани и отправленный папе Павлу VI кардиналом Урбани из Венеции, в котором недвусмысленно рекомендовалось разрешить использование противозачаточных таблеток. Курия поспешно отыскала отца Анри де Ридматтена, который был секретарем папского комитета по контролю рождаемости. О сообщениях, что Лучани выступал против энциклики, осуждающей искусственные методы регулирования рождаемости, он отозвался как о «фантазиях». Ридматтен вдобавок уверял, что Лучани никогда не был членом комитета — что соответствует истине. Далее священник отрицал, что Лучани вообще писал какое-то письмо или доклад касательно данного вопроса, которые затем были отправлены папе Павлу VI.