Как и Рим строился не сразу, так и богатства Ватикана создавались не за один день. Проблема богатой церкви — а все, кто стремится следовать учению Иисуса Христа, обязаны относиться к богатству как к проблеме, — корнями уходит в четвертое столетие. Когда римский император Константин обратился в христианство и передал колоссальные богатства тогдашнему папе, Сильвестру I, то сделал его первым богатым папой. Данте в одну из песен своего «Ада» включил такие строки:
Претензии католической церкви на свою уникальность имеют под собой основания. Это единственная в мире религиозная организация, руководящий центр которой является независимым государством, носящим название «Город-государство Ватикан», и обладает собственной правовой системой. Оно занимает территорию, по площади уступающую многим мировым площадкам для игры в гольф, всего в 108,7 акров (0,44 кв. км); это примерно равно Сент-Джеймскому парку в Лондоне и составляет примерно одну восьмую от площади нью-йоркского Центрального парка. Неспешная прогулка вдоль границ этого города-государства займет чуть больше часа. А на то, чтобы сосчитать богатства Ватикана, уйдет намного больше времени.
В основе современного благосостояния Ватикана лежит щедрость Бенито Муссолини. Латеранские соглашения, заключенные правительством дуче с Ватиканом в 1929 году, дали Римско-католической церкви различного рода гарантии и привилегии.
Святой престол получил признание как суверенное государство. Он был освобожден от уплаты как налогов на собственность, так и сборов с граждан, освобожден от уплаты пошлин на импортируемые товары; он обладал дипломатическим иммунитетом и соответствующими привилегиями для дипломатов и аккредитованных при Ватикане официальных представителей иностранных государств. Муссолини гарантировал обязательное преподавание христианского вероучения во всех государственных школах Италии, а также весь институт брака передавал в ведение канонического права, что означало запрет на разводы. Преимуществ для Ватикана было множество, и не в последнюю очередь в сфере финансовой.
Статья первая. Правительство Италии обязуется выплатить Святому престолу после ратификации Соглашений 750 миллионов лир и одновременно передать в его распоряжение консолидированных пятипроцентных государственных облигаций на предьявителя номинальной стоимостью в один миллиард лир.
По валютному курсу 1929 года этот пакет составлял по стоимости 81 миллион долларов. Соответствующие цифры на 1984 год приближались к 500 миллионам долларов. Корпорация «Ватикан» удачно вошла в бизнес. И на прошлое не оглядывалась.
Чтобы распорядиться громадными финансами, столь неожиданно свалившимися на голову, 7 июня 1929 года папа Пий XI учредил Специальное управление, а во главе новой организации поставил мирянина Бернардино Ногару. Помимо контроля над миллионами долларов, Ногара получил в свое распоряжение еще один очень важный финансовый инструмент. За сто лет до того Римско-католическая церковь коренным образом пересмотрела свое отношение к предоставлению денежных ссуд. Можно с полным на то правом сказать, что церковь сумела придать новое значение слову «ростовщичество».
В традиционном понимании ростовщичество означало всю прибыль от денежных ссуд. На протяжении восемнадцати столетий Римско-католическая церковь следовала заявленному догмату о том, что получение всякого процента от ссуды безусловно запрещено как противоречащее божественному закону. Этот запрет был неоднократно утвержден декретами на различных церковных соборах: на Арльском в 314 году н. э., на Никейском в 325-м, на Карфагенском в 345-м, в Эксе в 789-м, на Латеранском в 1139 году — на последнем соборе было также провозглашено, что ростовщики подлежат отлучению от церкви. В различных государствах были приняты законы в поддержку этой позиции. И ростовщичество оставалось по сути ересью вплоть до 1830 года. Тогда Римско-католическая церковь пошла на уступку, признав отныне ростовщичеством денежные ссуды под чрезмерно высокие проценты.
Своекорыстный интерес вызвал полный пересмотр учения церкви в отношении денежных ссуд. Вероятно, если бы целибат не был обязательным для священников, то это могло бы заставить Римско-католическую церковь отступить от своей позиции в вопросе регулирования рождаемости.
Ногара происходил из семьи ревностных католиков, многие ее члены верой и правдой служили церкви на различных постах. Трое братьев Ногары стали священниками, а один был директором Ватиканского музея, но вклад Бернардино Ногары по всем меркам был самым основательным.
Бернардино Ногара родился в 1870 году, в Бельяно, близ озера Комо, и уже в молодые годы добился успеха как минералог в Турции. В 1912 году он сыграл ведущую роль при заключении мирного договора в Уши между Италией и Турцией. В 1919 году он, в составе итальянской делегации, вновь участвовал в подготовке к подписанию мирного договора между Италией, Францией, Великобританией и Германией. Впоследствии он был уполномоченным итальянского правительства в отделении «Банка коммерчиале» в Стамбуле. Когда папа Пий XI начал подыскивать человека, способного распоряжаться плодами Латеранских соглашений, близкий друг и доверенное лицо папы, монсеньор Ногара порекомендовал ему своего брата Бернардино. Дав свое согласие, папа Пий XI открыл поистине золотую жилу.
Ногара не слишком-то жаждал занять этот пост и принял предложение только тогда, когда Пий XI согласился с рядом условий. Ногара не желал, чтобы его деятельности в финансовой сфере Ватикана мешали какие-либо традиционные взгляды, которые, возможно, еще сохранились у церкви в отношении методов получения прибыли. Ногара настоял на включение в соглашение с ним следующих важнейших условий:
1. Всякие вложения, которые он сочтет нужным осуществлять, должны быть полностью свободны от каких-либо религиозных или доктринальных ограничений;
2. Он может по своему усмотрению инвестировать ватиканские средства в любом месте во всем мире.
Папа принял эти условия и распахнул двери для валютных спекуляций и для игры на биржах, в том числе для приобретения акций компаний, продукция которых не соответствовала нормам Римско-католической доктрины. С церковных кафедр проповедники осуждали бомбы, танки, пушки и противозачаточные средства, а Ногара, чтобы наполнить денежные ящики престола святого Петра, скупал для Ватикана акции компаний, которые все это производили.
Ногара играл на золотом и фьючерсном рынках. Он приобрел «Италгаз», единственного поставщика газа во многие итальянские города, введя в совет директоров компании Франческо Пачелли. В будущем брат Пачелли станет следующим папой (Пием XII), и непотизм, пышно расцветший в период этого понтификата, будет обычным явлением во всей Италии. Отныне правилом стало: «Если в совете директоров компании заседает Пачелли, то шесть против четырех, что компания принадлежит Ватикану».
Среди банков, перешедших под влияние и контроль Ватикана благодаря приобретениям Ногары, оказались: «Банко ди Рома», «Банко ди Санто-Спирито» и «Касса ди Риспармио ди Рома». Этот человек был наделен не только незаурядными способностями финансиста, но и обладал даром убеждения. Когда «Банко ди Рома» оказался на грани краха и, пойдя на дно, мог утянуть с собой немалые вложения в него Ватикана, Ногара убедил Муссолини передать обесценившиеся ценные бумаги банка в государственную холдинговую компанию ИРИ. Муссолини вдобавок согласился возместить Ватикану стоимость его акций, но не по текущей биржевой цене, равнявшейся практически нулю, а по номинальной. ИРИ выплатила Ватикану 630 миллионов долларов. Убыток был списан итальянским министерством финансов, что было еще одним способом заставить простой народ заплатить по счетам духовных пастырей, точно так же, как это происходило со времен Средневековья.