В июне 1964 года, когда у власти вновь был Альдо Моро, «церковь бедных» пригрозила ввергнуть в хаос всю итальянскую экономику. В ходе переговоров ватиканские власти заявили итальянскому правительству, что если они не получат желаемого, то выбросят на фондовый рынок все до единой акции, которые у них есть в Италии. Момент для угрозы был выбран крайне удачно: итальянская фондовая биржа переживала особенно плохой период, курс акций падал каждый день. Появись вдруг на рынке громадный пакет ватиканских акций, была бы уничтожена вся итальянская экономика. Оказавшись перед перспективой подобной катастрофы, правительство Италии капитулировало. В октябре 1964 года был подготовлен законопроект, который бы ратифицировал незаконное соглашение.
Законопроект так и не попал на обсуждение в парламент главным образом потому, что правительства сменяли друг друга быстрее, чем очередные министры финансов успевали понять, что лежит у них в папке «К рассмотрению». А Ватикан тем временем продолжал пользоваться налоговыми льготами. Святой престол не платил налогов по своим акциям с апреля 1963 года. В 1967 году итальянская пресса, особенно левые газеты, перешла в наступление. Журналистов интересовало, почему Ватикану предоставлены неслыханные поблажки. Кроме того, они хотели знать, сколько средств теряет бюджет, а также то, акциями каких компаний и какими капиталами владеет Ватикан в их стране. Начали возникать конкретные цифры. Оценки общей стоимости вложений Ватикана на итальянской фондовой бирже варьировались от 160 миллионов до 2,4 миллиардов долларов.
В марте 1967 года занимавший тогда кресло министра финансов Луиджи Прети в ответ на запрос итальянского сената вынужден был приподнять завесу тайны и официально заявить о размерах капиталовложений Ватикана в Италии. Его анализ показал, что безусловно крупнейшим инвестором Ватикана являлся Институт религиозных дел, за ним следовало Специальное управление. Различные иные ватиканские учреждения с громкими названиями, такие как «Фабрика Святого Петра», «Папское общество Святого апостола Петра», Управление имуществом Святого престола, Конгрегация «Пропаганда фиде» (или Конгрегация по распространению веры) также были названы в числе активных игроков на бирже. Министр финансов Прети заявил, что Ватикан владеет ценными бумагами примерной стоимостью в 100 миллиардов лир, или 104,4 миллиона долларов по тогдашнему курсу. Несомненно, действительная общая цифра была намного выше. Прети не включил сюда крупные ватиканские вложения в государственные облигации и долговые обязательства, по закону не облагаемые налогами. Он говорил лишь об акциях, подлежащих налогообложению.
Также не вспомнил министр финансов и того немаловажного факта, что, согласно уставу Итальянской фондовой биржи, держателю акций разрешено получать дивиденды не каждый год, а аккумулировать их в течение пяти лет. Свидетельства указывают, что капиталовложения Ватикана в этих двух сферах, по меньшей мере, не уступали тем, которые попали в поле зрения министра. Следовательно, действительная сумма инвестиций Ватикана в 1968 году только лишь в акции итальянских компаний составляла как минимум 202,2 миллиона долларов. Сюда следует прибавить общую стоимость принадлежащей Ватикану недвижимости, в особенности в Риме и прилегающих областях, а также все вложения в других странах мира.
В конце концов Италия решила ответить на блеф Ватикана: Римско-католическая церковь, по крайней мере в Италии, должна была воздать кесарю кесарево. В январе 1968 года еще одно переходное правительство, возглавляемое Джованни Леоне, заявило, что к исходу года Ватикану придется сполна заплатить весь долг. С крайней неохотой и комментариями о том, что осуществленные им инвестиции — лучший стимул для развития итальянской экономики, Ватикан согласился, но в типичной для него манере. Словно очутившийся на скамье подсудимых преступник, которого признали виновным, Ватикан попросил времени — чтобы рассчитаться в рассрочку, необременительными платежами.
Вся эта история имела для Ватикана целый ряд плачевных последствий. Какова бы ни была реальная цифра капиталов, все в Италии теперь знали, что у «церкви бедных» имеются весьма крупные капиталовложения, приносящие ежегодную многомиллионную прибыль. Более того, в результате продлившегося шесть лет спора стало известно, что Ватикан является владельцем или совладельцем многих компаний, прежде казавшихся с ним и не связанными. Толстый портфель ценных бумаг мог бы служить признаком практичного капитализма, но на престиже церкви плохо сказывается то, что человек, который жалуется, что у него не работает телефон, водопровод, газ или электричество, узнает, что за это нужно благодарить церковь. Но, что важнее всего, стало ясно: если Ватикан будет продолжать делать крупные капиталовложения в Италии, то ему придется платить возросшие налоги. Перед папой Павлом VI возникла непростая проблема. И за ее решением он обратился к Горилле и Акуле.
Если верен вывод Зигмунда Фрейда о том, что вся личность человека формируется в первые пять лет жизни, то Пол Марцинкус заслуживает самого пристального исследования специалистов по психоанализу. Даже если кто-то и ставит под сомнение взгляды Фрейда, мало кто станет оспаривать тезис, что окружающая обстановка безусловно оказывает существеннейшее влияние в те годы, когда складывается человеческая личность.
Марцинкус появился на свет в городе, где правила мафия; где будничным событием было убийство в гангстерских разборках; где коррупцией были охвачены все, от мэра до не достигшего зрелости юнца. Это был город, где пышным цветом цвела разнообразная преступность, где в период с 1919 по 1960 год было совершено 976 тяжких убийств, связанных с конфликтами между гангстерскими шайками, и только двое убийц осуждено. Это был город, где осенью 1928 года президент комиссии по преступности, чтобы гарантировать честные и демократические выборы, назначенные на ближайший ноябрь, обратился к одному человеку, которым был не кто иной, как Аль Капоне. А дело происходило в Чикаго. Сам же Аль Капоне похвалялся: «Полиция у меня в руках». Он мог выразиться и точнее: «Этот город принадлежит мне». Аль Капоне приказывал полиции второго по размерам города США, что надо делать, и полиция исполняла приказание. Президент комиссии по преступности отмечал: «Оказалось, что это были самые честные и успешно проведенные выборы за сорок лет. За весь день выборов не было ни одной жалобы, ни одного случая обмана и ни малейшего намека на какие бы то ни было неприятности».
Пол Марцинкус родился в чикагском пригороде Сисеро (штат Иллинойс) 15 января 1922 года. На следующий год Аль Капоне, столкнувшись в Чикаго с поразительным явлением в виде честного мэра и столь же честного начальника полиции, перенес свою штаб-квартиру в Сисеро. Городок с населением в 60 тысяч человек, где жили в основном эмигранты первого и второго поколений из Польши, Богемии и Литвы, вскоре свыкся с появившимися среди жителей мафиози. Свою штаб-квартиру Аль Капоне разместил в отеле «Хоторнинн», в доме номер 4833 по Двадцать второй улице. Вместе с Капоне явились и такие джентльмены, как Джейк Гузик по кличке Сальный Палец, Тони Вольпи — Мопс, Фрэнк Нити — Мордоворот, Фрэнки Поуп — Газетчик-Миллионер.
В таком Сисеро рос Пол Казимир Марцинкус. Его родители были иммигрантами из Литвы, отец зарабатывал на жизнь мытьем окон — тех, что еще не были разбиты автоматными очередями, а мать трудилась в пекарне. По-английски они говорили плохо. И они, как это заведено у большинства малоимущих иммигрантов, отправившихся за счастьем в «страну свободы», решили, что дети должны добиться в жизни лучшей доли благодаря честному и упорному труду. Пол, младший из их пяти детей, достиг высот, превзошедших все их мечтания. Его биография — рассказ о том, как местный мальчишка стал банкиром Господа.
Под влиянием приходского священника Марцинкус решил избрать церковную карьеру. В 1947 году, когда Аль Капоне умер от сифилиса, Пол был посвящен в духовный сан. Похороны «врага общества номер один во всей истории Америки», проведенные в Чикаго по католическому обряду, посетил монсеньор Уильям Горман, заявивший репортерам: «Церковь никогда не прощает совершенного зла, не предает забвению прегрешения человека. Эта краткая церемония — признание его (Капоне) покаяния и того факта, что он умер, приняв последнее причастие».