В 1964 году Синдона купил еще один банк, на сей раз в Швейцарии, — женевский «Банк де финансеман» («Фина-банк»). В значительной степени он принадлежал Ватикану и, как и первый приобретенный Синдоной банк, главным образом предназначался для нелегального вывода денег из Италии. После приобретения Синдоной контрольного пакета акций у Ватикана по-прежнему оставалось в собственности 29 процентов акций. Совладельцами «Финабанка» также являлись лондонский «Хэмброз» и чикагский «Континентал Иллинойс».
То, что три таких уважаемых финансовых учреждения, как корпорация «Ватикан», «Хэмброз» и «Континентал Иллинойс» завязали настолько тесные деловые связи с миланским финансистом, должно, несомненно, свидетельствовать о том, что своим банком Синдона управлял самым лучшим образом. Или все же нет?
Благодаря Карло Бордони вскрылась действительная и не столь радужная картина. Впервые Бордони встретился с Синдоной во второй половине ноября 1964 года в «Студиа Синдона» на виа Турати, 29, в Милане. Прежде Бордони работал управляющим миланским отделением «Фест нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк», а незадолго до знакомства с Синдоной был уволен за превышение лимитов при посредничестве в операциях с иностранной валютой. На подобные поступки Синдона наверняка смотрел бы сквозь пальцы. И он предложил Бордони руководство всеми операциями БПФ в иностранной валюте. В свете того факта, что все депозиты банка составляли меньше 15 миллиардов лир (примерно 15 миллионов долларов), Бордони отверг его предложение. По сравнению с миллиардным оборотом в «Сити бэнк» такая сумма показалась ему незначительной, и он решил не размениваться на мелочи. Более того, на тот момент БПФ даже не имел статуса банка-агента, а значит, и не был уполномочен проводить операции с иностранной валютой. Вдобавок банк не был известен в международных финансовых кругах и, по мнению Бордони, «не имел ни малейших шансов войти в престижный клуб международных банков».
У Бордони нашлась идея получше. Почему бы не учредить международную брокерскую компанию? При упорной работе, да с обширными и первоклассными связями Бордони такая фирма способна обеспечить высокие комиссионные. И она, опять говоря словами Бордони, «придаст больший блеск пусть пока скромной “группе Синдоны” и вскоре почти наверняка гарантирует постоянные кредиты в иностранной валюте и для “Финабанк”, и для БПФ».
Как позднее вспоминал Бордони в показаниях, данных под присягой миланским судьям в качестве свидетеля обвинения против своего бывшего босса, предложение явно привело Синдону в восторг, и он без колебаний лично одобрил этот проект. Легко понять воодушевление Синдоны. Компания, не без умысла названная «Манирекс», начала свою деятельность 5 февраля 1965 года. На первых порах она действовала в рамках добропорядочности и приносила существенную прибыль. К 1967 году ее годовой оборот составлял 40 миллионов долларов, а чистая прибыль превышала 2 миллиона долларов, которая в ловких руках Синдоны надлежащим образом испарялась раньше, чем успевали моргнуть налоговые чиновники. Но честных доходов Синдоне было мало, хотелось большего, и он распорядился Бордони направлять максимально возможные суммы иностранной валюты в оба его банка. Бордони указал, что есть несколько серьезных препятствий, делающих задачу невыполнимой. Акула рассердился и наорал на Бордони, напомнив тому о своей «силе убеждения» и «огромной власти». Бордони тоже в долгу не остался, заявив, что именно в этом-то и состоят препятствия, о которых он говорил. Чтобы у Синдоны не оставалось сомнений, он развил свою мысль: «Ваша “сила убеждения” — это мафия, а ваша “власть” — это масоны. Я не собираюсь рисковать своим добрым именем и будущим “Манирекса” только потому, что меня об этом просит мафия».
В конце концов благоразумие Бордони взяло верх над смелостью, и он согласился проверить банковские операции БПФ и «Финабанка». То, что он узнал, многое рассказало ему не только о Синдоне, но и о Ватикане, «Хэмброз» и «Континентал Иллинойс». Через двенадцать лет, в письменных показаниях, данных им под присягой в тюремной больнице в Каракасе в присутствии миланских следователей, он вспоминал о сделанных им открытиях:
Когда летом 1966 года я появился в БПФ, на меня глубокое впечатление произвел хаос, царящий в различных отделах банка. БПФ был маленьким банком, выживал он только благодаря прибыли, получаемой от множества незаконных сделок, разумеется, как следует замаскированных, которые банк проводил по поручению «Кредито Итальяно», «Банка коммерчиале итальяна» и прочих крупных национальных банков. Эти «черные операции» с иностранной валютой, незаконный вывоз капиталов в больших масштабах осуществлялись каждодневно и в денежном отношении выражались в громадных цифрах. Происходило все самым беззастенчивым и криминальным образом, какой только можно себе представить.
Бордони обнаружил множество счетов с превышенными остатками без твердого обеспечения и на суммы, намного превосходящие установленный законом лимит в одну пятую капитала из резервов банка. Он также вскрыл факт воровства в огромных масштабах. Служащие банка снимали значительные суммы со счетов вкладчиков без их ведома и переводили эти средства на особый счет в Ватиканском банке. Затем Ватиканский банк перечислял их, за вычетом 15 процентов комиссии, в Женеву, на счет самого Синдоны в «Финабанке». Этот счет носил кодовое название «МАНИ»: «Ма» от Марко, а «Ни» от Нино — так звали сыновей Синдоны. Конкретные цифры тех 15 процентов комиссионных, которые оставлял себе Ватикан, зависели от текущего обменного курса на черном валютном рынке.
Если клиент миланского банка БПФ возмущался, что честно выписанный им чек был возвращен как недействительный или что у него на счету почему-то оказалось меньше средств, чем он полагал, ему сначала предлагали вести свои дела в другом банке. Если же клиент настаивал на своей правоте, то появлялся менеджер и со всей миланской искренностью извинялся перед ним и так объяснял произошедшее: «Простите, небольшая бухгалтерская ошибка. Вы же понимаете, это все компьютеры…»
Бодони обнаружил, что и в Женеве, в «Финабанке», дела обстоят ничуть не лучше. Директор-распорядитель, некий Марио Оливеро, в банковском деле не смыслил ничего. Главный управляющий весь день играл на биржах — фондовой, валютной, товарной. Если он оказывался в убытке, то потери списывались на счета клиентов. Если же он оказывался в плюсе, то весь выигрыш клал себе в карман. Главы различных подразделений шли по стопам главного управляющего, этому же примеру следовал и Ватиканский банк.
Институт религиозных дел (ИОР), помимотого, что являлся совладельцем банка, имел там несколько счетов. Бордони выяснил, что эти счета «свидетельствуют об исключительно масштабных спекуляциях, которые приносят колоссальные убытки». Эти потери, как и все другие, покрывались за счет нефтяной фирмы «Либерфинко» («Либерийская финансовая компания»). На момент инспекции Бордони эта нефтяная компания показывала убыток в 30 миллионов долларов. Когда в 1973 году на горизонте возникли швейцарские банковские инспектора, дефицит баланса этой фиктивной компании возрос до 45 миллионов долларов. Швейцарцы заявили Синдоне, Ватикану и «Континентал Иллинойс» и «Хэмброз», что если в течение 48 часов они не ликвидируют «Либерфинко», то «Финабанк» будет объявлен банкротом. Другой помощник Синдоны, Джан-Луиджи Клеричи ди Кавенаго продемонстрировал, что замечательных идей у него не меньше, чем букв в полном имени. Выставив встречный счет на 45 миллионов долларов — на этот прием не потребовалось ни единого наличного доллара, — он закрыл «Либерфинко», открыв одновременно другую компанию, «Аран инвестмент оф Панама», с дефицитом в 45 миллионов долларов.