А «великий папа» тем временем продолжал разбираться с целой горой проблем, доставшихся ему после смерти Павла VI. Одной из них был кардинал Джон Коуди, возглавлявший одну из богатейших и влиятельнейших епархий в мире — архиепископство Чикаго.
Чтобы какого-то кардинала — любого кардинала! — Ватикан рассматривал как большую проблему — явление само по себе из ряда вон выходящее, но Коуди был очень необычным человеком. Еще за десять лет до того, как начался понтификат Иоанна-Павла I, о кардинале Коуди говорили многое, и слухи ходили просто невероятные. Если хотя бы 5 процентов из них соответствовали истине, то Коуди не имел никакого права вообще носить духовный сан, не говоря уже о кардинальской мантии.
До назначения в 1965 году архиепископом Чикакго Коуди возглавляя епархию в Новом Орлеане. Многие священники, пытавшиеся сработаться с ним в Новом Орлеане, до сих пор не оправились от нанесенных им ран. Один из них вспоминал: «Когда этого сукиного сына перевели в Чикаго, то мы устроили вечеринку и хором пели “Те Деум” [благодарственную молитву]. В радости от своей потери мы даже не думали, что обрели наши братья в Чикаго».
Когда я беседовал о дальнейшей карьере и личности кардинала с отцом Эндрю Грили, известным социологом и писателем, много лет выступавшим с критикой в адрес Коуди, то заметил, что один чикагский священник сравнил кардинала Коуди с капитаном Куигом, героем романа Германа Вука «Мятеж на “Кайне”», параноиком и деспотом. Отец Грили сказал: «Думаю, такое сравнение несправедливо по отношению к капитану Куигу».
В годы, последовавшие за назначением кардинала Коуди в Чикаго, стало модным сравнивать его с мэром Ричардом Дейли, который в управлении «Городом на ветрах» к демократическим методам прибегал разве что по случайности. Существовала, однако, одна большая разница. Каждый четыре года Дейли, по крайней мере теоретически, должен был отвечать за свои действия перед избирателями. Если бы им удалось одолеть его политическую машину, то с постом мэра он мог бы и распрощаться. Коуди же никакие выборы не грозили. Если в Риме не предпримут вдруг чего-то экстраординарного, он будет занимать архиепископскую кафедру до конца жизни. Коуди любил повторять: «Я не перед кем не несу ответственность, только перед Господом и Римом». События продемонстрировали, что и перед Римом он отказался отвечать. Остался лишь Господь Бог.
Коуди появился в Чикаго с репутацией превосходного финансового менеджера, прогрессивного либерала, который вел в Новом Орлеане долгую и бескомпромиссную борьбу за интеграцию системы школьного образования для белых и черных детей. Его также считали в высшей степени требовательным и строгим прелатом. Но вскоре его репутация либерала и финансиста пошатнулась. В начале июня 1970 года, будучи казначеем американской церкви, он вложил 2 миллиона долларов в акции компании «Пенн сентрал». Через несколько дней курс ее акций рухнул, компания обанкротилась. Когда был избран новый казначей, Коуди еще долго отказывался передавать ему бухгалтерскую отчетность, а сам тем временем продолжал незаконно распоряжаться финансами. Громкого скандала ему удалось избежать.
За несколько недель пребывания на новом посту архиепископ Чикаго по отношению к священникам епархии продемонстрировал свое особое понимание прогресса и либерализма. В архиве своего предшественника, кардинала Альберта Мейера, он обнаружил список «проблемных» священников — тех, кто имел слабость к алкоголю, одряхлел с возрастом или не справлялся со своими обязанностями в силу иных причин. Коуди взял за обыкновение днем по воскресеньям наведываться домой к кому-нибудь из списка. Затем он лично отставлял несчастного от места, дав две недели на то, чтобы священник освободил занимаемое им жилище. В середине 1960-х годов у священников в Чикаго не было никаких пенсионных фондов или программ, ни порядка выхода на пенсию, ни страховых полисов. Многим из уволенных было уже за семьдесят. Коуди попросту вышвыривал их на улицу.
Кардинал принялся, ни с кем не советуясь, перемещать священников из одной части города в другую. В той же манере он по своей прихоти закрывал школы при монастырях, упразднял должности приходских священников. Однажды по распоряжению Коуди бригада рабочих начала сносить дом священника и женской монастырской школы, когда их обитатели, не подозревая ничего плохого, умывались и завтракали.
Главной проблемой в случае с Коуди стала его полная неспособность принять как свершившийся факт постановления Второго Ватиканского собора. На заседаниях собора велись бесконечные дискуссии о разделении власти, коллегиальности при принятии решений. Не желающий мириться с самим духом Второго Ватиканского собора, Коуди просто не замечал нового — известия о соборе словно бы не доходили до особняка кардинала.
Епархию, в которой насчитывалось около 2,4 миллиона католиков, расколола линия фронта между фракциями сторонников и противников Коуди. Большая часть католиков города, глядя на их стычки со стороны, пыталась понять, что же происходит.
Священники организовали нечто вроде профсоюза — Ассоциацию чикагских священников. На их обращения Коуди почти не обращал внимания. Письма с просьбами о встрече оставались без ответа. На телефонные звонки постоянно отвечали, что кардинал «отсутствует» либо «крайне занят». Немногие остались, чтобы продолжать борьбу за более демократическую церковь. Большинство смирилось. За десять лет треть духовенства епархии сложила с себя сан. Несмотря на многочисленные демонстрации протеста, подтверждающие, что прогнило что-то в штате Иллинойс, кардинал продолжал настаивать, что его противники — это «просто очень горластое меньшинство».
Кардинал вдобавок не раз пригвождал к позорному столбу местную прессу, заявляя о ее враждебности. По правде говоря, чикагские газеты и телевидение были на удивление беспристрастны и терпимы к большей части деяний кардинала.
Человек, боровшийся за унификацию системы образования в Новом Орлеане, стал известен в Чикаго тем, что закрывал школы для черных детей, мотивируя это тем, что церковь более не в состоянии содержать их. И это в епархии, годовой доход которой приближался к 300 миллионам долларов.
Как и в отношении большей части других своих деяний, Коуди закрывал школы, ни с кем не советуясь, даже с местным школьным отделом. Когда раздались обвинения: «Расист!», Коуди в свою защиту заявлял, что многие чернокожие — не католики и что, по его мнению, церковь не должна заниматься образованием детей черных протестантов из среднего класса. Но от ярлыка расиста отделаться было трудно.
Годы шли, и различные обвинения в адрес Коуди и недовольство только умножались. Обострились отношения с группировками в среде духовенства епархии. Паранойя кардинала расцвела пышным цветом.
Он принялся рассказывать истории о том, что занимается разведывательной деятельностью в пользу правительства Соединенных Штатов, перечислял свои заслуги перед ФБР. Священникам Коуди доверительно сообщал, что не раз выполнял особые задания ЦРУ, в том числе летал в Сайгон в Южном Вьетнаме. О деталях он предпочитал говорить туманно, но если Коуди говорил правду, то выходит, что на правительственные секретные службы он работал с начала 1940-х годов. Казалось, что Джон Патрик Коуди, сын рыбака из Сент-Луиса, прожил множество жизней.
Репутация Коуди как ловкого финансового дельца, с которой он приехал в Чикаго, и без того пошатнувшаяся после катастрофы с акциями «Пенн сентрал», получила очередной удар, когда недоброжелатели кардинала принялись доискиваться до подробностей его первых шагов в церковной карьере. Выяснилось, что в промежутках между реальными или воображаемыми полетами над вражеской территорией, он, сам того не желая, с успехом превращал вверенные ему епархии в «бедную церковь», однако вовсе не так, как о том мечтал Альбино Лучани. Покидая епархию Сент-Джозеф в Канзас-Сити, будущий кардинал оставил долг в 30 миллионов долларов. Аналогичное достижение он совершил в Новом Орлеане, что придает особую значимость благодарственной молитве, которую вознесли тамошние священники. По крайней мере, Коуди оставил там о себе долгую память, потратив значительные денежные средства на золочение купола отремонтированного кафедрального собора в центре города.