— А это очень точное описание! — гоготнул Борс.
На этот раз Трина смутилась окончательно.
— Должно быть так, раз вам, сэр Гавейн, нравится смущать девушку в присутствии стольких мужчин, — выпалила, борясь с легким стыдом и раздражением, которые поднимались в ней. Защита была слабой, но Трина надеялась, что это сработает. Она была явно не готова к беспардонной откровенности рыцаря, который во всеуслышание повторил ее оскорбление.
— Сэру Гавейну, — протянул Гавейн, делая акцент на этом обращении, — в целом нравится смущать девушек, и не только в присутствии стольких мужчин.
Он откинулся на спинку стула, снова беря в руки кубок и делая из него большой глоток. Трина не знала, как на этот ответить. Щеки ее вспыхнули с новой силой. Ситуацию спас Артур, который примирительно произнес:
— Гавейн, будь повежливее с нашей гостьей. Не стоит с первого же дня так шокировать ее своим поведением.
Гавейн промолчал, но почтительно наклонил голову в сторону Артура, изображая повиновение. Что ж, хотя бы кто-то был авторитетом для этого наглеца.
— Благодарю вас, ваше высочество, — искренне сказала Трина.
И ей уже казалось, что ситуация была успешно решена, как вмешался Мерлин.
— Артур прав, Гавейн. Ты должен быть повежливее с моей ученицей. К тому же вы делите с ней одну башню.
Что?!
Трине пришлось собрать все свои силы, чтобы не закричать это вслух и не вскочить с места. Мерлин произнес это так, будто во всей башне жили только они с Гавейном и больше никого… Могло ли такое быть?
Гавейн едва не поперхнулся выпитым.
— Ты ведь знаешь, что я живу в отдаленной башне, потому что люблю уединение, не так ли? — медленно начал он.
— Если уединением можно назвать то, как ты проводишь вечера, то да, — невозмутимо парировал Мерлин. — К тому же, необыкновенное совпадение, но леди Трина тоже предпочитает одиночество. Поскольку дальняя башня наименее населенная, если точнее, в ней живешь только ты, а пространства и спален при этом много, я решил разместить ее там.
— Что ж, — Гавейн пожал плечами, будто факт, что она потревожит его уединение, резко перестал его беспокоить, — в таком случае я обязан проводить леди до дверей ее комнаты.
Его тон был предельно вежливым и даже без намека на издевательство или пошлость, но…
— Ну, уж нет! — вырвалось у Трины снова достаточно громко, чтобы все обратили на нее внимание. — Я имею в виду, — быстро поправилась, — что мне бы не хотелось доставлять вам неудобства, сэр Гавейн. Если будет необходимо, Мерлин проводит меня.
— Исключено, — возразил Мерлин. — У меня еще слишком много дел по расписанию.
Трина готова была больно стукнуть его кубком по голове. Почему этот маг вытворял с ней такое?
***
Избежать неприятного компаньона по дороге в свои покои Трине не удалось. Как только Мерлин заявил, что слишком занят для проводов гостьи, Артур заключил, что одной ей, по крайней мере пока хорошо не изучит замок, ходить не подобает. И, конечно, сопровождать леди должен один из рыцарей. Слуги? Никак нельзя.
Поскольку никто, кроме Гавейна, не вызвался, будто не желая портить ему веселье, Трина вышла из обеденного зала в компании того, кто уже в первый день знакомства необыкновенно ее раздражал.
Гавейн вел ее по тем же коридорам, что и ранее Мерлин, так что путь был знаком. Однако поведение мага и рыцаря отличалось кардинально. Маг был склонен к болтовне и беспечно шагал рядом, в то время как рыцарь молчаливо, с грацией хищника, шагал чуть впереди нее, и каждая клеточка его тела кричала о том, что он в полной боевой готовности.
Различалось и поведение служанок, которых они встречали на пути. Если с Мерлином они почтительно здоровались и пробегали, то, проходя мимо Гавейна, краснели и опускали взгляд, робко бормоча: «Добрый вечер, сэр». К удивлению Трины, Гавейн отвечал на каждое такое приветствие, называя обратившуюся по имени.
«Он что, знает всех девушек в этом замке?» — пробурчал внутренний голос. Волна раздражения поднялась еще выше.
Хотя, стоило признать, то, как Гавейн вел себя сейчас, не должно было вызывать раздражения. Он был вежлив, приветлив и даже обходителен. Когда на пути им встретился мальчик лет десяти, который, вероятно, прислуживал королю, рыцарь с улыбкой обратился к нему:
— Как поживаешь, Элиас? Тренируешь наш последний прием?
Мальчик счастливо и с восхищением поднял глаза.
— Немного, сэр Гавейн. Отец говорит, что у меня стало получаться гораздо лучше, как со стороны.
Кончики его ушей немного покраснели, будто он тут же постеснялся такого хвастовства.
Но Гавейн лишь одобрительно похлопал его по плечу.
— Молодец. Приходи ко мне, как будет свободная минутка, закрепим и разучим что-нибудь новенькое.
Мальчишка засиял от счастья. Очевидно, что рыцарь был его кумиром.
— Благодарю вас, сэр, — с волнением пропищал он и поспешил по делам.
— Вы обучаете слуг навыкам боя? — любопытство Трины было сильнее раздражения.
Гавейн впервые с тех пор, как они вышли с ужина, посмотрел на нее.
— Не всех, — немного холодно ответил. — Обычно они не стремятся воевать, но этот мальчишка с малых лет с восторгом наблюдал за нами.
Вдаваться в подробности он не стал, но Трина не могла устоять и не узнать больше.
— И он пришел к вам и попросил научить его?
— Нет, — коротко и сухо. — Я сам предложил ему.
— Вы?! — наверное, в ее голосе слишком отчетливо было слышно недоверие, потому что он остановился.
— Да, я, — подтвердил, взглянув на нее и подняв бровь. — Почему это вас так удивляет?
Трина замялась.
— Я…
— Ах, да, — с ухмылкой произнес. — Должно быть, вы не ожидали от бесцеремонного козла такого. Понимаю.
Он явно издевался над ней, заставляя снова и снова жалеть о сказанном утром. Трина решила не давать ему повода для продолжения пикировки.
— Простите, если задела вас, — сказала прямо и совершенно искренне. — Я не хотела, хоть мне и не понравилось ваше поведение при встрече.
Настала очередь Гавейна поддаться удивлению. Оно бегло скользнуло по его красивому лицу и тут же исчезло.
— Не имеет значения, — безразлично произнес. — Я давно не придаю особой ценности подобным словам. К тому же я слышал оскорбления поизысканнее и похуже, — ухмыльнулся.
Ну, вот. Даже здесь он умудрился уколоть ее.
— Обещаю вам попрактиковаться, — выпалила Трина, подхватывая подол платья, чтобы пройти вперед, подвинув рыцаря.
Фырканье, похожее на смешок, раздалось ей вслед.
— Постойте, — твердо прозвучало следом. — Вечером в замке может быть не так безопасно, как вы думаете. Я пойду первым, а вы следуйте за мной.
— Что вы имеете в виду? — нога Трины замерла в воздухе, и она остановилась, с опаской оглядываясь на рыцаря.
— Я имею в виду, — пояснил, снова вставая впереди нее, — что, как бы мы ни старались, время от времени в замок проникают шпионы Морганы. Узнав, что вы близки к Мерлину, они могут не быть так любезны, как я, — с ехидной улыбкой закончил он.
— Пожалуй, тогда мне не стоит их бояться, — отрезала, намекая, что любезность не была его главной чертой.
И опять что-то, похожее на фырканье.
Но слов за этим не последовало, Гавейн молча продолжил путь.
Неожиданно Трину настигла безрассудная идея.
— Как я могу научиться сражаться? — выпалила ему в спину.
Гавейн снова замер. Он медленно повернул голову в ее сторону, но не сказал ничего, как будто боялся, что ослышался.
Трина собралась с духом и повторила вопрос.
— Как я могу научиться сражаться? — она твердо смотрела ему в глаза, давая понять, что абсолютно серьезна.
— Зачем вам это? — Гавейн полностью развернулся к ней и даже сделал шаг вперед, внимательно изучая.
— Я хочу уметь постоять за себя, — серьезно и весомо. — И избежать вашего общества в будущем.