Герцог задержал взгляд на чуть приоткрытых губах – и вновь он почувствовал что-то очень похожее на возбуждение. Поправляя разорванный лиф ее платья, он старался не обращать внимания на атласную кожу под кружевной сорочкой. Проклятье! Неужели он воспринимал Пенелопу Торн как желанную женщину, а не тягостную обязанность, от которой следовало поскорее избавиться?
Тут Пен снова зашевелилась, а потом вдруг спросила:
– Достаточно увидел?
Герцог Седжмур славился уверенностью в себе; еще никому не удавалось заставить его покраснеть. Но сейчас, внезапно почувствовав, что краснеет, он пробормотал:
– Похоже, никаких серьезных повреждений нет. – Кэм откинул полу своего плаща и положил на стоявший рядом стол саблю и ружье – в отличие от Пен, он был вполне готов к визиту в этот оплот беззакония.
– Во всяком случае, с моей грудью все в порядке. – Схватившись за лиф платья, Пенелопа попыталась приподняться.
Кэму ужасно хотелось съязвить в ответ, но он сдержался. В конце концов, он ведь действительно на нее таращился…
– Пен, но что привело тебя в эту вонючую дыру? – пробормотал герцог.
Она откинула с лица черную прядь и с вызовом в голосе ответила:
– Непогода, конечно же. Я знаю, что ты выбрался бы даже из лавины, не помяв при этом галстука, но мы-то, простые смертные, вынуждены в таких случаях искать хоть какой-то кров. Снегопад занес все дороги, – неужели не заметил?
«Она, должно быть, лишилась рассудка, если решила путешествовать по горам в феврале», – подумал Кэмден. Но он не успел сказать об этом Пенелопе, так как в этот момент в дверях появился хозяин гостиницы с подносом в руках.
– Mi dispiace, mi dispiace…[2] – Итальянец пустился в пространные объяснения, из которых следовало, что негодяи заперли его в погребе.
Бросив взгляд на поднос, Кэм с удовлетворением кивнул, заметив бутылку бренди и два стакана, – ему сейчас просто необходимо было выпить. Когда же хозяин сообщил, что уже нанял нескольких крепких односельчан для охраны гостиницы, герцог сказал, что снимет здесь комнату, после чего дал понять, что разговор окончен.
Во время этой беседы Пенелопа упорно хранила молчание. Молчала она и после того, как хозяин гостиницы удалился. «Как странно…» – подумал Кэм. Внимательно взглянув на нее, он спросил:
– Ты в порядке?
Пен тут же вскинула подбородок и, окинув его презрительным взглядом, ответила:
– Да, в полном.
Кэмден мог бы ей поверить, если бы она не столь поспешно отвела взгляда от кровавого пятна на полу. Служанка, в этот момент вошедшая в зал с ведром в руке, опустилась на колени и принялась за дело. Пен вздохнула с облегчением и вопросительно взглянула на Кэмдена – было очевидно, что она ждала от него каких-то объяснений.
Но как он мог объяснить свое внезапное появление в захолустной деревушке? Разумеется, Питер отдал ему все последние письма сестры, чтобы он имел хоть какое-то представление о ее передвижениях. С помощью этих писем он и отыскал Пенелопу. Между прочим, она писала очень живо и смешно, но, конечно же, не упоминала о своих любовных увлечениях – в письмах брату ни одна женщина, наверное, не стала бы делиться такими подробностями.
Судорожно сглотнув, Пенелопа снова взглянула на Кэма и тихо проговорила:
– Это конечно же совпадение, что ты тоже оказался здесь, не так ли?
– Счастливое совпадение, – уточнил Кэм, взяв с подноса бутылку бренди.
– Надеюсь, мне ты тоже нальешь. – Эти слова прозвучали как еще одно напоминание о том, что перед ним стояла уже не та невинная девушка, которой он когда-то делал предложение.
– Если пожелаешь… – Кэмден пожал плечами.
– Да, пожелаю, – последовал ответ.
Кэмден передал Пенелопе стакан с бренди и постарался скрыть удивление, когда та сделала большой глоток. В его мире незамужние леди из хороших семей не питали любви к крепким напиткам. Но ведь Пен – она совсем другая, не так ли?
Герцог подумал о леди Марианне Ситон – женщине, которую выбрал себе в жены. Леди Марианна ни при каких обстоятельствах не стала бы пить бренди. Впрочем, у нее едва ли хватило бы смелости пристрелить бандита.
Между прочим, он ни разу не видел леди Марианну неприбранной – его невеста всегда была само совершенство. А вот Пенелопа… Она сейчас сидела перед ним растрепанная и всклокоченная. А лиф платья провис, являя взору окружающих краешек кружевной сорочки. Но почему же при сравнении этих двух женщин Пен казалась ему более желанной?..