— Леди Олли? Если бы. Но перед пиром я ей нагрубила, так что, теперь она снова безвылазно сидит в своих покоях и жалуется на меня в письмах всем, кого знает.
Ощущение рук царевича на её коже казалось восхитительным, и Сиб едва сдерживалась, чтобы не заурчать, как довольная кошка. И когда она успела стать такой зависимой?
— Почему бы тебе не избавиться от неё? — и этот ублюдок прекрасно знал, что делает с ней, ведь каждый раз, когда принцесса закрывала глаза, его улыбка становилась всё самодовольнее, а голос – ниже. Он словно медленно заманивал её в омут, чтобы потом утащить за собой на самое дно, но Сибилла даже не пыталась сопротивляться.
Она позволит Локи сделать с собой всё, что ему вздумается.
Для него она сделает, что угодно. Будет, кем он захочет.
—…ванахеймская принцесса без единого ванахеймца в свите?
— От твоих ванахеймок не много проку, — что ж, это было правдой. Одна фрейлина её предела, другая – оставила добровольно, а третья доносит на свою госпожу и даже не пытается этого отрицать. Но когда тёплые пальцы Локи скользнули ниже и начали играть шнурком на вырезе её платья, меньше всего на свете принцессе хотелось думать о чём-то, кроме желания, чтобы он скорее развязался.
— К чёрту их, — выдохнула Сибилла. Царевич чуть потянул: шнурок поддался, и голубой шелк платья начал медленно сползать с её плеч.
Локи облизнул губы, а его глаза стали темнее.
— Значит, я тебя правильно понял?
— Хм?
— До завтра сюда никто не войдёт?
========== Глава 29. Милая кузина. ==========
Комментарий к Глава 29. Милая кузина.
Дорогие мои, как говорится, dictum factum! Раз обещала, то вот вам прода))
https://bigbadbarnes.tumblr.com/
— Ох, чёрт!
Он поднял бёдра чуть выше, и Сибилла не смогла сдержать стон. Это было что-то между болью и удовольствием, где-то на грани, но по-прежнему идеально – принцесса не могла поверить, что её тело может ощущать подобное. Ей больше не было больно, как в первый раз, и уже не так неловко – смущение прошло, и теперь единственной заботой ванахеймки было лишь контролировать звуки, покидающие её рот.
— Тссс, принцесса, — прошипел Локи. Его губы была где-то на её шее, но какими бы жесткими не казались его поцелуи, Сиб знала, что он действует достаточно осторожно, чтобы не оставить следов, которые разрушат её репутацию. Она всецело ему доверяла. — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?
Разумеется, царевна этого не хотела, но она ничего не могла с собой поделать – не тогда, когда он двигался так глубоко внутри неё, и это было… чёрт, у неё даже не было слов, чтобы это описать! Даже после пятидневного перерыва и неторопливого, нежного секса прошлым вечером, Сибилле всё ещё казалось, что она вот-вот лопнет, но она была бы последней лгуньей, если бы сказала, что ей это не нравилось. Небо, да ей до смерти это нравилось! Ощущение твёрдой плоти внутри и тяжесть веса на ней, запах влажной кожи Локи, напряженные мышцы плеч и спины под её руками и то, как принц смотрел на неё – проклятье, его взгляд принцесса не могла сравнить ни с чем на свете.
Его синие глаза горели, и когда Сиб смотрела в них, то готова была поклясться, что однажды они станут её смертью.
— Локи…
Асгардиец поднял ногу царевны, забросив её к себе на плечо, и новые ощущения заставили Сибиллу почти кричать его имя. Это было слишком. Слишком хорошо, слишком глубоко, слишком сладко. А когда асгардиец ускорился, то принцессе показалось, что она вот-вот взорвётся.
— Ты такая громкая, девочка, — его зубы нежно царапнули её ухо. — Но, мне это нравится…
— Локи!
— Чёрт… Я так сильно тебя люблю.
Царевне хотелось сказать, что она тоже любит его, но вместо слов из её открытых губ вырвалось нечто нечленораздельное. Она не могла говорить. Не могла думать. Девять царств, да разве она вообще могла соображать в такой момент?! Его волосы были растрёпаны и закрывали лицо беспорядочными чёрными прядями, рот – приоткрыт. Плотный шелк белоснежной простыни скрывал их двоих почти с головой, но, несмотря на царящий полумрак, Сиб видела лицо своего принца, и в тот момент ей казалось, что за всю свою жизнь она не видела никого прекраснее. Эти чёткие черты, горящий взгляд, раскрасневшиеся от прилива крови губы… Небо! Сибилла понятия не имела, почему его вид только усиливал её возбуждение, но в какой-то момент она больше не могла этого терпеть и откинулась на подушку. Локи воспользовался возможностью, чтобы продолжить исследовать её шею, и, когда, в конце концов, для Сиб всё закончилось, ему пришлось закрыть её рот своим, чтобы глотнуть неконтролируемый всхлип, который она не смогла сдержать. Царевич тоже продержался недолго: через несколько секунд он с низким стоном назвал её имя, а потом остановился – и окружающий мир медленно начал обретать привычные очертания.
Вдох-выдох…
Принцессе казалось, она дышит слишком громко, но ничего не могла с собой поделать.
Вдох-выдох.
Воздух был слишком горячим. Слишком тягучим… Он лился в нос и горло Сиб, словно густой мёд так, что она могла бы им захлебнуться, но это всё лишь кажущаяся видимость, поэтому ей нужно продолжать дышать.
Вдох-выдох. Ещё минуту…
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сибилла наконец смогла отдышаться и снова начала соображать. Её тело ныло, было влажным от пота и пахло сексом: казалось, этот запах желания и скандала витал в воздухе, въелся в простыни, впитался в кожу и волосы принцессы так, что она была почти уверена, что ей не удастся избавиться от него даже после нескольких часов в ванной. Да и стоит ли? Теперь они с Локи пахли одинаково, но это ей нравилось. Запах принца на её коже сводил Сиб с ума, и ей не хотелось от него избавляться – он пах самой сутью жизни и окутывал царевну, как тёплый солнечный свет.
Вдох-выдох…
Прошла минута, час, или даже год – Сибилла едва ли чувствовала течение времени, но где-то между ударами её сердца асгардиец наконец пошевелился: он оставил на губах принцессы самый сладкий из поцелуев, а потом скатился на бок и глубоко вздохнул. Затем прошла ещё минута, а потом – ещё и ещё, пока их дыхание наконец перестало быть таким кричаще громким, а воздух не остыл, и когда это случилось, ванахеймка, наконец, обрела способность мыслить и думать о чём-то, что находится вне этой постели.
Небо, как долго они этим занимались?
В спальне было так же темно, как и раньше, но Сибилла знала, что увидит, если раздвинет шторы – пробивающийся над кромкой гор рассвет. Утро неумолимо приближалось, пробуждая Асгард к новому дню, и скоро всё снова встанет на свои места: Локи придётся уйти, а принцессе – заняться обычными делами. И почему их моменты уходят так быстро? Словно читая её мысли, младший сын Одина притянул ванахеймку ближе, а потом мягко поцеловал её волосы и повернулся к плотно зашторенному окну.
— …скоро утро.
Сиб вздохнула, а её ладонь легла на твёрдый живот Локи. Он был горячим и влажным от пота, а от пупка вниз уходила тёмная дорожка чуть курчавых волос.
— Умоляю, скажи, что знаешь какое-нибудь заклятье, чтобы остановить время.
— Нет, девочка, не знаю, — принц грустно усмехнулся. Он выглядел немного сонным и измотанным, но это делало его невероятно настоящим – ничего общего с тем спрятанным в зелёные одежды асгардийским царевичем, которого дураки звали повелителем обмана. Здесь, вместе с ней, Локи был собой, и Сибилла любила его так, как не любила никого и никогда.
За то, какие эмоции он будил в ней. За то, что рядом с ним она могла не притворяться.
За то, что сейчас её тело напоминало желе, и больше всего на свете ей хотелось пролежать под этой простынёй до конца времён, но это невозможно. Собрав в кулак всю возможную силу воли, ванахеймка оставила на губах Локи последний поцелуй, а потом вздохнула и заставила себя подняться с постели.
Ночь уходила, и им пора возвращаться с небес на землю.
— Ты голоден?
— Угу.
Полностью обнаженная, принцесса прошлась в переднюю и принесла оттуда немного вина и золотой поднос с едой – прошлым вечером, когда слуги доставили Сибилле ужин, Локи пришлось прятаться в спальне, но это ничего. Вчера эти блюда были ещё тёплыми и вполне вкусными, но так и осталась почти нетронутыми, ведь у хозяйки покоев и её нежданного, но очень желанного гостя, совершенно не осталось времени на еду – голод другого характера оказался сильнее. Сегодня же им придётся довольствоваться холодным мясом и подсохшим хлебом, но принцесса не видела в этом проблемы. Лично ей доводилось довольствоваться и худшим, а царевич, как и любой ас, не был прихотлив в еде.