Тем не менее, я не скрываю моих притязаний на трон Ванахейма и считаю их вполне законными, ведь после гибели братьев я остаюсь последним законным наследником нашего отца, славного короля Эллика. Я верю, что Вы, дорогая кузина, являетесь заложницей решений своего жестокого брата и желаете мне зла не более, чем я Вам, посему взываю к Вашему благоразумию. Я уверен, Вы осознаёте, сколько бед принесёт Ванахейму новая война, и не стремитесь к кровопролитию. Ваш брат, узурпатор Раллард, отправил Вас в Асгард не иначе как взамен поддержки асгардийского войска, поэтому, во имя сохранения мира и благополучия нашей общей Родины, умоляю Вас, кузина, не способствовать притязаниям своего брата.
Вскоре я намерен заявить свои права на трон нашего деда, и в случае вмешательства армии Асгарда, буду вынужден развернуть полномасштабную военную кампанию. Погибнет бесчисленное количество воинов, как ванахеймских, так и асгардийских, а также невинный народ. Поэтому, ради сохранения их жизней, я прошу Вас удержать Вашего жениха и будущего свёкра от вмешательства во внутренние дела Ванахейма и поддержки узурпатора Ралларда. Знаю, это решение дастся Вам непросто, но я верю в Ваше благоразумие и понимание.
В свою очередь я обязуюсь не причинять вреда ни Вам, ни Вашим сёстрам, а также любому ванахеймскому дворянину, который присягнёт мне на верность. Я гарантирую им жизни, сохранение всех титулов и имущественных прав. В случае своей победы и Вашей лояльности, я обещаю не причинять вреда супруге узурпатора и его детям. Вы сможете укрыть их в Асгарде или в любом угодном Вам царстве, но судьба Вашего брата предрешена – он будет казнён как изменник и убийца.
Король Ниллан, первый своего имени, повелитель Ванахейма, Солнечных островов и подчинённых территорий».
Сиб перечитала письмо два раза, ведь после первого ей подумалось, что она спит или бредит.
Девять царств! Это просто неслыханно. Этот мальчишка использовал печать владыки Ванахейма, которую сохранил после смерти своего отца, не иначе, называл себя законным королём, да ещё имел наглость просить её о поддержке – царевна была не готова к такому повороту событий. Совсем не готова.
К чему это всё? Сибилла опустила письмо и откинулась в кресле: мысли носились в её голове, как сумасшедшие, и ей никак не удавалось сосредоточиться хотя бы на одной. Что значило это письмо? Ниллан никогда не писал ей до этого дня, вероятно, не видя в своей кузине серьёзной политической фигуры, но, видимо, помолвка всё изменила. Асгард – могущественное царство, и не считаться с его будущей царицей – редкая глупость, и в то зимнее утро, впервые с момента своего прибытия сюда, Сиб по-настоящему почувствовала важность своего присутствия.
Её помолвки боялись.
Боялись влияния, которое невеста будущего царя Асгарда окажет на расстановку сил в грядущей войне, опасались её решений и пытались перетащить на свою сторону. Окружающие твердили о важности этого союза с тех пор, как она ступила на асгардийский берег, но только сейчас Сибилла поняла, что это не пустые слова и не формальность – всё действительно серьёзно. Это обручение по-настоящему напугало врагов её брата, ведь не прошло и недели, как к царевне обратился претендент, во имя царствования которого её едва не убили всего месяц назад.
Вряд ли Ниллан отдал приказ лично, наверняка это затея его ненормальной матери, но это дела не меняет. Да, Стелла использует сына как предлог борьбы за собственную власть, и наверняка мальчик просто заложник ситуации, но принцесса боялась даже представить, чего ждать от её тётки теперь, когда помолвка состоялась, а королева в изгнании всерьёз напугана тем, что войско Асгарда может встать на сторону Ралларда. Итог борьбы за ванахеймский трон во многом зависит от неё, теперь Сибилла это понимала. Как понимала и то, что если Ниллан пытался уговорить её сотрудничать словами и вежливостью, то его мать не станет этого делать: Сиб читала её письма Игрид и знала, на что способна эта женщина.
Небо, это просто какое-то безумие… Сибилле всегда казалось, что она получит реальную власть только, когда станет царицей – она обещала Бана расквитаться с ним, когда это случится, и собиралась послать брата ко всем чертям, но, кажется, всё произошло раньше, чем она ожидала. В её власти помочь правящему ванахеймскому королю или поддержать молодого претендента – всё зависит от решения царевны, и ещё никогда в жизни ей не хотелось воздать брату по заслугам так сильно, как в минуту, когда Сиб осознала своё влияние. Раллард никогда не был добр к ней, разве нет? Он унижал её, бил, держал в заточении на хлебе и воде, обижал их сестёр и продал каждую, точно скот. Сибилла заслуживала отмщения, а Раллард заслуживал того, чтобы ему воздали по деяниям, но каким бы сильным не казался соблазн, принцесса не могла так поступить.
Не из верности. И не от сестринской любви.
Ниллан гарантировал, что в благодарность за её поддержку он сохранит жизни и имущество её сёстрам, невестке и племянникам. Сибилла знала, что её кузен – благородный мальчик и уверен в том, что поступит согласно данному слову, но ещё одна знала Стеллу, поэтому понимала, что как только королева в изгнании получит власть, то сполна отыграется на каждом родиче Ралларда. И если старшим сёстрам Сиб, возможно, даруют возможность отказаться от титулов и провести остаток дней в монастыре, то детей короля задушат в их постелях, а принцесса не могла этого допустить.
Этому не бывать. Она не позволит обидеть своих племянников, каким бы чудовищем ни был их отец.
С этими мыслями Сибилла оставила письмо на столе и глубоко вздохнула. Стоит ли ей сообщить брату о случившемся? Без сомнения, как верная подданная ванахеймской короны она была обязана это сделать, но Раллард – долбаный параноик, и Сиб не сомневалась, что после известия о том, что её пытались переманить, он непременно начнёт её подозревать. Царевна не успеет и глазом моргнуть, как брат окружит её толпой шпионок и будет требовать отчёт о каждом шаге. Нет уж, в пекло его! Да, письмо Ниллана взволновало Сибиллу, и она хотела поделиться своими мыслями на этот счёт, но точно не с Раллардом. Только не с ним. Она могла рассказать о своих опасениях и была готова выслушать совет только от того, кому доверяла – от единственного, кому доверяла в этом дворце.
Локи.
Небо! Они расстались всего час назад, а Сибилле уже его не хватало. Царевна нуждалась в поддержке своего асгардийца, и ей искренне хотелось знать его мнение по поводу этого странного послания от Ниллана, но к сожалению она не могла увидеть его сейчас. На мгновение ванахеймка закрыла глаза и вдохнула, всё ещё улавливая вокруг себя его запах, чувствуя на языке его вкус, и события прошлой ночи снова всплыли в её памяти, заставляя Сиб почувствовать, как её лицо становится горячим. Девять царств! Ей казалось, она всё ещё чувствует этот греховно горячий рот на своей коже и ощущала тепло его рук там, где Локи любил касаться её больше всего. Царевне даже казалось, что она всё ещё чувствует его внутри себя, и эта мысль наконец заставила её приструнить собственное воображение и вернуться к реальности.
Как раз вовремя, потому что Лара как раз покончила с работой и вернулась в переднюю.
Стараясь отвлечься о мыслей о Локи, Сиб сосредоточила своё внимание на асгардийке и стала наблюдать за тем, как она ходит по покоям, как её рыжие волосы отдают глубоким оттенком мёда, как шуршит шелк её ванахеймского платья. Среди всех дам принцессы, Лара была с ней меньше остальных, но теперь эта девица была единственной, кто служил Сибилле, ведь леди Олли почти не показывалась из мрака своей паучьей норы, слава небу! Этой рыжей асгардийке невольно приходилось исполнять обязанности первой и временно единственной дамы царевны, и справлялась она с этим неплохо, поэтому Сиб подумывала оставить её главной и впредь.