Но Сиб не собиралась делать вид, будто между ними ничего не произошло. Принцесса впадала в ярость не так быстро, как брат, зато помнила зло намного дольше.
Теперь она сидела за письменным столом в своих покоях, а Бана, как и полагалось, стоял в её присутствии. После прошлой взбучки он не смел относиться к ней непочтительно, а, может, его пугал её новый статус – невесты будущего царя Асгарда и без пяти минут царицы. Сибилла тоже чувствовала себя по-новому. Со дня, когда они виделись в последний раз, многое изменилось: она успела совершить первое убийство, обручиться, стать женщиной и получить письмо от Ниллана, которое помогло ей понять, что в её руках куда больше власти, чем кажется. Разумеется, Бана знал только о двух изменениях из четырёх, но это не важно.
Запах его приторно-сладкого парфюма растёкся по всей комнате, и Сиб ощутила тошноту.
— Вот как? — принцесса хмуро осмотрела посла с головы до ног. Одного его присутствия было достаточно, чтобы даже воздух вокруг этой лживой скользкой тушки казался ей ядовитым. — И, что Раллард преподнёс мне по случаю своего счастливого союза с Одином?
Её укол заставил Бана недовольно скривиться, но он стойко проглотил его и щёлкнул пальцами. Два ванахеймских рыцаря в чёрных латах с драконом, которые до этого ожидали чуть поодаль, подняли стоящий у двери большой сундук и потащили его к столу. Наверное, посол ожидал, что Сибилла встанет и откроет крышку сама, но она не шевельнулась: равнодушно взглянув на подарок брата, принцесса кивком велела Бана открыть сундук. Тот униженно сжал зубы, но проглотил и это – чуть повозившись с замком, посол, пыхтя, поднял тяжелую крышку и отступил в сторону.
Внутри пестрели ткани и платья ванахеймского кроя – шитые золотом и камнями, из шелка и бархата, до того роскошные, что наверняка стоили целое состояние. Там же находились большие мешки с ванахеймским гербом с золотом внутри, ларцы с украшениями, камнями и какие-то коробки из дерева и кожи, которые Сибилла откроет потом. Что ж, Раллард всегда был щедр, и принцесса не сомневалась, что её брат не поскупился на дары для неё, но она не из тех, кого можно впечатлить тряпками и золотом. У ванахеймки довольно побрякушек и без подарков короля Ванахейма.
— Что ж, понятно… — Сиб ухмыльнулась. — Мой брат позаботился, чтобы Тор получил свой подарок в самой дорогой обёртке.
— Не стоит воспринимать это так, мадам. Его величество был счастлив, узнав, что вы наконец-то стали невестой, — возразил Бана, но принцесса видела ситуацию в другом свете.
— Так счастлив, что раздобрился и вернул вам место главного лизоблюда?
— Я никогда не терял расположение государя, если вы об этом, мадам.
— Как бы красиво вы это не называли, господин посол, вам не стоило снова попадаться мне на глаза,— сказала принцесса. — Я предупреждала, чтобы вы не являлись ко мне без приглашения, но вы здесь. Почему вы нарушили мою волю?
Бана неловко пожал плечами.
— Что я мог поделать, мадам? Его величество велел мне отправляться, а я не могу ослушаться его приказа. Тем более, мне казалось, теперь мы сможем загладить тот неприятный эпизод между нами, и забыть о…
— Тот эпизод, где вы назвали меня тупой сукой? — усмехнулась Сиб. Ей не хотелось вспоминать о дне, когда этот жалкий червяк позволил себе обидеть её, но принцесса не устояла перед соблазном посмотреть, как он станет пресмыкаться. Это тешило её слишком сильно, чтобы отказаться от столь редкого зрелища. — Или куском мяса, который стоит ровно столько, сколько стоит щель между моих ног?
Теперь эта конкретная часть её тела принадлежала не менее конкретному мужчине, и Сибиллу так и подбивало рассказать Бана об этом. О, какая это была бы картина! Господин великий посол, валяющийся на полу её передней с сердечным приступом после того, как услышал, что главная ставка Ванахейма сыграла не на том поле. Её помолвка спасла его, а замужество – возвысит до небес, но если по какой-то причине свадьба сорвётся, Бана конец.
Пожалуй, Сиб следовало сбежать с Локи хотя бы для того, чтобы потом посмотреть, как эту жирную тушу наконец-то вздёрнут на дворцовой площади, как обыкновенного мелкого воришку.
Посол смиренно опустил взгляд. Ванахеймка видела, что лебезить перед ней ему дорогого стоило – вечно красное лицо толстяка стало ещё краснее, а щеки раздувались так, словно каждое слово давалось ему титаническими усилиями. Он не привык ползать на пузе перед кем-то, кроме самого Ралларда, и, без сомнения, поддерживать разговор, не унижая Сибиллу так, как он привык делать это всегда, было его личным адом. Бана ненавидел принцессу не меньше, чем она ненавидела его, поэтому Сиб даже представить не могла, каким униженным он себя чувствует.
Интересно, надолго ли хватит его смирения? Ванахеймка сомневалась, что эта болтливая крыса сумеет продержаться достаточно долго, не пытаясь её укусить, но Бана ещё держался.
— Ваше высочество, я прошу прощения за свои слова, — посол нервно поправил тугой ворот камзола, будто ему не хватало воздуха. — Я не имел права…
— Разумеется, вы не имели права, — кивнула царевна. Она просто издевалась над ним, получая от этого низкое, но неоспоримое удовольствие. — Вы оскорбили меня, когда я была бесправна, но теперь я стала невестой будущего царя Асгарда и кое-что могу… Как думаете, может, стоит рассказать моему жениху о том, что вы сделали? Я не знаю, что асгардийские законы готовят для тех, кто пытается причинить вред будущей царице, но, помнится, последний, кто на меня напал, умер с кинжалом в глазу… Кстати, его прикончил мой деверь, с которым, насколько я помню, вы тоже не поладили. Думаю, если я попрошу Его высочество выпотрошить вас, как свиную тушу, то Раллард не слишком разозлится за эту маленькую слабость. У Беалингов не принято злиться на родню.
Принято преследовать её, убивать, казнить, устраивать заговоры, ненавидеть, но злиться – никогда. Наверное, Сибилла говорила достаточно убедительно, потому что красное лицо бедного Бана побагровело и теперь стало пунцовым.
— Моя госпожа, вы должны меня понять! Я служу вашему благородному дому и действую исключительно в интересах вашей династии!
— Только, вам никак не удаётся определиться, кому из представителей этой династии вы служите, — заметила Сиб, вспоминая, что не так давно этот слизняк служил королю-узурпатору, а до этого – её отцу и деду.
— Я верен только вашему брату!
— Без сомнения, ведь вы до смерти его боитесь, — кивнула принцесса. Ей становилось скучно. Может, если отделаться от Бана сейчас, она ещё успеет вернуться к Локи? Наверное, её асгардиец уже вернул Эгиля обратно на конюшни, как и обещал. — При всех пороках узурпатора, он не обладал и третью изощрённости Ралларда в том, что касается пыток и убийств. Представляете, что мой брат сделает с вами, если вы его предадите или разочаруете?
Посол собрал остатки достоинства и гордо вскинул жирный подбородок.
— У меня нет причин бояться нашего государя, я верен ему. В отличие от претендента и его суки-матери, которые очень скоро получат по заслугам. И за покушение на вас в том числе.
Сибилла устало вздохнула. Этот разговор начал её утомлять – он не стоил того, чтобы уходить от Локи и возвращаться во дворец.
— У них ничего не получилось. Помолвка состоялась. Пусть Раллард наказывает их за собственные обиды, а не за мои. Разумеется, если вам удастся выйти на их след.
— Собственно, нам это удалось, мадам, — Бана улыбнулся – впервые с момента, как предстал пред царевной, и эта улыбка показалась ей ужасающе уродливой. Удивительно, как быстро посол переключился с преследования одной королевской семьи на другую, ведь ещё совсем недавно он выслеживал Сибиллу и её сестёр, а не Ниллана с его матерью. — Два дня назад наша разведка поймала одного из их посыльных, которые занимаются доставкой писем Стеллы, и хорошенько на него надавила. Он признался, что Ниллан нигде не задерживается надолго и искать его в конкретном месте практически бесполезно, зато открыл нам название корабля, на котором претендент путешествует между мирами, и ваш царственный брат пообещал большую награду тому, кто возьмёт парня живым или мёртвым. Его скоро поймают.